Джим Моррисон после смерти

Джим споткнулся о какой-то корень и едва не упал. Он уже собрался высказаться по этому поводу, как вдруг в камышах, совсем рядом, раздался шорох. Джим обернулся на звук, но ничего не увидел. В камышах снова зашуршало. Это явно был человек или какой-нибудь крупный зверь. Причём очень близко. Стараясь не шуметь, Джим присел, погрузившись по шею в воду. И буквально в следующее мгновение из камышей, буквально в нескольких ярдах от Джима, показались какие-то тёмные фигуры. Они целенаправленно шли вперёд, держа автоматы над головой, и по тому, как они шли, сразу же становилось ясно: местность им хорошо знакома. Но что хуже всего – они шли прямиком на Джима.

* * *

Едва Сэмпл вышла с территории царского павильона, её как будто накрыло волной звуков и запахов. Причём запахов не самых приятных. Здесь, на участке, отведённом для бедных – так сказать, на дешёвых местах, хотя, разумеется, никаких мест не было и в помине, – вонь стояла – не продохнуть. «Благоухание» немытых тел, дурной запах из множества ртов, вонь от мочи, дерьма и блевотины из импровизированных уборных, запах прогорклого жира от дешёвой некачественной еды – в общем, убойное сочетание. Но что хуже всего: на Сэмпл сразу же обратили внимание. К ней подкатился какой-то оборванный, в жопу пьяный мужик в грязном килте и короткой жилетке и попытался облапить.

– Эй, сука богатая, если хочешь развлечься, со мной развлекись, не пожалеешь. – Очевидно, он принял её за придворную даму, которую вдруг потянуло на низменные развлечения. Вроде как нервы пощекотать.

Сэмпл не стала выводить его из заблуждения. Она обошла пьяного мужика и поспешила прочь. Но вот в чём проблема: она понятия не имела, куда идти. Тем более что её жутко тошнило. В такой ситуации было очень непросто поддерживать гордый и независимый вид. Пьяный мужик заорал ей вслед:

– Шлюха драная! Брезгуешь, значит? Думаешь, ты для меня слишком хороша?

Сэмпл сделала вид, что не слышит, но мужик ещё не закончил:

– Так чего ж ты сюда, блядь, припёрлась, если считаешь, что ты такая вся из себя распрекрасная? – Он двинулся следом за ней, продолжая орать: – А ну стой! Я с тобой разговариваю! Вы, дворцовые бляди, ничем нас не лучше!

На них уже стали оглядываться. Только теперь до Сэмпл дошло, что она в своих полупрозрачных шелках, вся обвешанная золотыми побрякушками, благоухающая дорогими духами, выделяется среди этих оборванных бедняков, словно изящная бабочка – среди деклассированных и озлобленных нищетой тараканов и скорпионов.

Сперва на неё смотрели лишь с любопытством, но очень скоро любопытство сменилось тупой яростью. Злые, обиженные лица были везде. Сэмпл казалось, что она почти слышит их мысли. Она была из мира, о котором они даже и не мечтали, а лишь представляли себе с чёрной завистью. И вот она вдруг оказалась здесь, среди них. И что им с ней делать? Поначалу они просто злобно таращились на неё, но подойти не решались. Однако враждебность толпы нарастала, и в конце концов произошло неизбежное. Полногрудая тётка в неряшливом и дешёвом, хотя, наверное, с её точки зрения, праздничном одеянии – только что поднявшаяся с земли, где рьяно сношалась с двумя молодыми людьми атлетического сложения, пока третий снимал их дешёвой пластмассовой «мыльницей», – преградила дорогу Сэмпл. Она отряхнула руки от пыли и смерила Сэмпл презрительным взглядом:

– Так что же с тобой приключилось, лапуля? Песьеголовый выкинул тебя из рая?

Сэмпл пришлось остановиться, но она не считала, что язвительные вопросы грудастой тётки заслуживают ответа. Она огляделась в поисках пути к достойному отступлению, но такового не обнаружилось. Толпа сомкнулась вокруг неё плотным кольцом. В душе шевельнулся страх, но Сэмпл знала: нельзя показывать этим людям, что она их боится. Иначе её растерзают на месте. Ситуация была критическая. Насколько Сэмпл могла судить, её здесь приняли за Марию Антуанетгу. И толпа жаждала мести. Всем хотелось урвать свой кусок этого сладкого пирога. Не встретив немедленного отпора, грудастая тётка совсем осмелела и сделала шаг вперёд, надвигаясь на Сэмпл:

– Так какие проблемы, девочка? Чего молчишь? Считаешь, я недостойна того, чтобы со мной разговаривать? Ты на чужой территории, детка. Здесь у нас свои правила. И придётся тебе этим правилам научиться.

Сэмпл взглянула на тётку с обжигающим презрением. Во всяком случае, она очень надеялась, что у неё получилось изобразить обжигающее презрение.

– И кто меня будет учить? Неужели ты?

Тётка расхохоталась и обратилась к толпе зрителей:

– Нет, вы слышали?! Эта мелкая сучка, кажется, думает, что она всё ещё в безопасности у себя во дворце.

Она сделала ещё шаг и встала чуть не вплотную к Сэмпл. На Сэмпл пахнуло потом, перегаром и землистым запахом тела после недавнего секса. Глядя прямо в безвкусно раскрашенное лицо с размазанной вокруг глаз тушью, Сэмпл угрожающе проговорила:

– Послушай добрый совет: со мной лучше не связываться.