Джим Моррисон после смерти

Сэмпл и остальных женщин из тюрьмы загнали на огороженное верёвками пространство сбоку от съёмочной площадки. До этого их пару раз заставили пройтись по подиуму в плане репетиции перед съёмкой, после чего отвели в загончик и велели не путаться под ногами. Теперь, до самого выхода в эфир «Невольничьего телерынка Толстого Ари» им оставалось только тихонько стоять на месте и постараться не смазать макияж. Последнее, кстати, оказалось не так легко. Даже просто стоять было проблематично – вместо обычных сандалий их обрядили в подобие босоножек на тонких пятидюймовых шпильках из прозрачной пластмассы. Кстати, и в этом тоже Толстый Ари проявлял полное пренебрежение к установленному древнеегипетскому фасону. Он «оформлял» свой товар в стиле двадцатого века, ориентируясь на реальную моду уличных проституток с Таймс-сквер, и клал большой эрегированный на девятнадцатую династию. Сэмпл была едва ли не единственной из всей партии, кто знал, как ходить на высоких каблуках; остальные раскачивались и шатались при каждом шаге.

Поскольку им предстояло выйти на шоу нагишом – не считая туфель, – их раскрасили с головы до ног: от блестящего лака для ногтей до специальных румян для сосков. Им нельзя было садиться, нельзя было наклоняться. Хотя их согнали на крохотный закуток, им нельзя было также прикасаться друг к другу, а если кто-то потел под светом студийных прожекторов, к нему тут же кидался обозлённый гримёр, чтобы присыпать пудрой.

Похоже, этот мальчишка-гримёр нарочно поддерживал себя в состоянии перманентного раздражения. Припудривая вспотевшую женщину, он обзывал её самыми распоследними словами – причём не только её, но и тех, кто стоял поблизости, – недовольным, ворчливым голосом. У него при себе тоже был электрошок, как у надзирательниц в тюрьме, только немного поменьше размером, и если Сэмпл или кто-нибудь из её спутниц как-то особенно раздражала его и без того раздражительную натуру, он тут же хватался за свой агрегат и награждал ни в чём не повинную женщину ощутимым ударом – по тем местам, где красные отметины будут не видны в камеру. Похоже, производство программы «Невольничий телерынок Толстого Ари» строилось исключительно на запугивании и озлобленности всех и вся.

Как только надзирательницы передали партию заключённых с рук на руки взбудораженному и взъерошенному помощнику продюсера, женщинам сразу дали понять, что они здесь никто. Товар на продажу. Собственность Толстого Ари. Их раздели догола, быстренько сполоснули под душем, высушили волосы феном и провели в студию для пробы перед камерой. Собственно, никакой пробы и не было, им просто велели три раза пройтись туда-сюда по подиуму перед статичной камерой – голышом и без всякого макияжа. После чего Толстый Ари и его режиссёр небрежно просмотрели, что получилось, потратив на всё про всё едва ли больше пары минут. Наконец, Толстый Ари с досадой взмахнул рукой и направился к женщинам с таким видом, будто если на плёнке вышло что-то не то, это была целиком и полностью их вина.

– Ох, грехи мои тяжкие. Такое – в сегодняшнем шоу! Это мне в наказание, не иначе. Да лучше бы мне глаза выкололи раскалёнными иглами – лишь бы не видеть подобного безобразия. Бедные зрители в чём виноваты?! Но раз уж мой некомпетентный персонал не оставляет мне выбора… в общем, слушайте меня внимательно, пока не случилось непоправимое.

Толстый Ари развернулся и театральным жестом указал на длинный подиум, проходивший через всю съёмочную площадку:

– Вот ваш подиум. Ваше будущее. Которого может вообще не быть. Это ваша судьба. Место, где вас продадут или не продадут. И почтённая публика будет решать, кто вы – качественный и хороший товар или никчёмное барахло.

Толстый Ари передёрнул плечами, как бы давая понять, что на месте почтеннейшей публики он в ужас пришёл от такого товара.

– Вместе мы будем недолго, но я хочу, чтобы вы все твёрдо усвоили одну вещь. Не знаю, кто вы и откуда и как получилось, что оказались здесь. Но можете не сомневаться – мне это по барабану. Ваши душещипательные истории меня не колышут. То есть абсолютно. Вы для меня – никто. Просто товар. Надеюсь, нам всё понятно.

Толстый Ари внимательно оглядел женщин, чтобы убедиться, что его слушают очень внимательно. Впрочем, никто бы из них не решился – и Сэмпл в том числе – проявить хоть малейшие признаки невнимания. Оставшись довольным, Толстый Ари продолжил: