Криминальный роман популярного русского писателя Гавриила Хрущов-Сокольникова – одна из версий появления загадочного Джека Потрошителя, терроризировавшего своими убийствами в конце XIX века английскую столицу.
Приключения / Детективы / Прочие Детективы / Прочие приключения18+Джек – таинственный убийца
Большой роман из англо-русской жизни
Гавриил Хрущов-Сокольников
ISBN 978-5-0055-6997-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Серия «Мир детектива»
ПРОЛОГ
Канашечка
Хроникер многих столичных газет и главный поставщик новостей газетки «Листок», Абрам Абрамовичи Шпрехер сходил, слегка покачиваясь, с широкой чугунной лестницы, ведущей из комнаты швейцара в общую залу «Эльдорадо», одного из увеселительных заведений Петербурга. Время было горячее, между новым годом и масленицей 1880 года; не мудрено, что Абрам Абрамович, встретив в этом злачном месте нескольких приятелей, возвращался домой в легком подпитии и в самом шаловливом настроении духа.
Он был весьма не дурен собой, а сложением напоминал Геркулеса, что большая редкость в наш тщедушный век. Не мудрено, что многие из «этих дам» удостаивали его своей симпатией, хотя финансы Абрама Абрамовича всегда были в плачевном состоянии – «от скупости издателя», как он всегда жаловался, вернее, от безалаберности самого Абрама Абрамовича.
Теперь, спускаясь с лестницы, Шпрехер фальшиво напевал какую-то гривуазную1 шансонетку, мысленно соображая, какую бы из «плутовочек-канашечек»2 осчастливить своим визитом. Хотя час были уже очень поздний, но Абрам Абрамович, зная, что он всегда будет желанным гостем, не стеснялся с «канашечками». Этим именем он звал своих добрых фей.
– Разумеется, к Фимочке! – произнес он довольно внятно, так что швейцар, подававший ему шубу, слегка усмехнулся. – К ней, к ней, к ней, прямо к Любушке моей! – продекламировал Шпрехер и, миновав благополучно Сциллу и Харибду входных дверей, через минуту очутился в санях и крикнул кучеру:
– На Лиговку, дом №512-й.
Они покатили.
В воображении Абрама Абрамовича тотчас же предстал образ прелестной Фимочки, с которой он познакомился на одном из маскарадов немецкого клуба. Это было существо по виду крайне наивное, милое, доброе, но в глубине души хитрое и в конец испорченное столичным омутом. Этого последнего качества не замечал, да и не мог заметить Шпрехер, который гораздо больше интересовался красотой и формами своих «канашечек», чем их нравственными качествами. Фимочка до того сумела увлечь довольно таки пожившего Шпрехера, что он после первого серьезного рандеву ходил в каком-то экстазе несколько дней, но не скоро добился второго. Фимочка отговаривалась ревнивым характером своего мужа, боязнью попасться, словом, мучила бедного влюбленного, как настоящая кокетка, и только тогда дала свой адрес и разрешила бывать у нее, когда получила от Шпрехера клятвенное обещание не «ревновать» и исчезать при первой тревоге.
Он уже два раза воспользовался позволением, и сегодня спешил с радостной надеждой застать «канашечку» дома.
Остановившись около ворот указанного дома и расплатившись с извозчиком, Шпрехер юркнул в ворота, и, повернув направо, стал подниматься по довольно крутой и грязной лестнице на второй этаж. У дверей, обитых черной клеенкой с медными гвоздиками, он остановился и привычным жестом ощупал впадинку под звонком. Условленного камешка там не было, что означало, что «муж» отсутствует и Фимочка свободна.
Легонько стукнув в дверь и не получив никакого ответа Абрам Абрамович тихо взялся за ручку – дверь оказалась не запертой.
Войдя в переднюю, он из предосторожности запер дверь на крюк, зажег спичку, запас которых постоянно имел в кармане, и осмотрелся. Кроме ротонды Фимочки и ее кофточки, отороченной мехом, на вешалке ничего не было.