Джек Мэггс

– Сэр… вы увольняете меня? – Его гордой выдержке никак не соответствовал дрожащий голос. – Мистер Спинкс, неужели вы забыли? Позвольте мне напомнить вам, сэр, относительно проблемы с моими бумагами…

Во время всех этих разговоров и перебранки в кухне Джек Мэггс словно отсутствовал, занятый своими мыслями, но сейчас он, сделав два шага вперед, стал рядом с Эдвардом Констеблом.

– Мистер Констебл и я, – заявил он. – Это пара.

И к великому удивлению Мерси, он улыбнулся миссис Хавстерс.

– Мы как две колонки, поддерживающие книги на полке, не так ли, миссис Хавстерс? Одна без другой не может существовать.

Глава 17

Нелегким делом было стоять на запятках мчащегося экипажа, изображая из себя две фигуры из немецкого фарфора, проносящиеся как ангелы небесные над грязью и отбросами лондонских улиц.

И все же, когда утром следующего дня – то есть во вторник, 14 апреля, – два выездных лакея направлялись в конюшню, Джек Мэггс, не дожидаясь инструкций, сам встал на свое место на запятках; он не попросил кого-либо показать ему, как чуть посвободнее согнуть колени, высоко вскинуть подбородок и, главное, не прозевать момент, когда следует соскочить с запяток до остановки экипажа. Даже Эдвард Констебл, всегда у всех находивший недостатки, был поражен, как безукоризненно выполнил все Джек Мэггс.

Их первая совместная поездка была в библиотеку патентов на Чансери-лейн. И хотя это была не какая-то срочная поездка, а всего лишь очередное удовлетворение желания хозяина – на сей раз поглядеть на чертежи нового вспомогательного двигателя, экипаж мчался на бешеной скорости, обгоняя все другие экипажи и повозки с таким риском и надменностью, что даже самые задиристые кучера Лондона – а их было большинство на улицах города – уступали дорогу красивому фаэтону с золотым львом на дверце. Для Эдварда Констебла стало очевидным, что его хозяин действительно получил «подарок» в лице второго лакея.

У патентного отдела библиотеки Констебл, открыв дверцу, помог хозяину сойти; тот, благополучно обойдя лужу, быстро засеменил вверх по ступеням крыльца. Один вид Перси Бакла, эсквайра, с его впалыми щеками и утиной походкой обычно портил настроение лакея. Для него было своего рода пыткой обслуживать и повсюду сопровождать такого безродного простолюдина, как его хозяин, но в это утро Эдвард Констебл почти не думал о мистере Бакле. Его мысли были заняты его сотоварищем, вторым выездным лакеем, хотя умение того справляться со своей работой занимало в раздумьях Констебла самое малое место.

Лакеи стояли рядом на пешеходной дорожке, ведущей к входу в библиотеку. Их разделяло всего несколько дюймов, но Мэггс все время старался сохранять дистанцию. Это раздражало Констебла, для которого чувства вины и благодарности стали теперь непосильным грузом.

– Вы занятный парень, – начал он.

Мэггс повернул к нему свое невозмутимое лицо, на котором ничего нельзя было прочесть.

– Если я поступил с вами не по-дружески, – продолжил Констебл, – собственно, здесь ни к чему «если», потому что я именно так с вами и поступил…

– Это все в прошлом. Забудьте.

– Мой друг умер. Это сделало меня несчастным и злым, а когда я чувствую себя таким, то говорю то, о чем потом сожалею.

– Тогда больше не говорите.

– Но я должен говорить, – вскричал Констебл. – Помогите мне, мистер Мэггс, я должен многое сказать вам. Я человек, который всегда отдает долги.

– Старая леди порядком выпорола вас, и я с превеликим удовольствием заткнул ей рот. Но если вы хотите поблагодарить меня за это… Кстати, вы знаете нашего кучера?

– Фостера?

– Вы, должно быть, достаточно знаете его, не так ли?

– Он работал у мистера Квентина, когда мы были в Бате.

– Вам приходилось оказывать ему какие-либо услуги?

– Мы знаем друг друга, мистер Мэггс. Что вам нужно? Только скажите.

– Скажите ему, что Джек Мэггс хотел бы приложиться к той фляжке, к которой он изредка прикладывается.

– Я ваш должник, мистер Мэггс, и помню это.

– Вот вам мой совет. Спросите его.

– Но, мистер Мэггс, вы просите о том, чего я не могу сделать.

– Ваша деревянная культя в порядке, не так ли? Пойдите и скажите этому старому фермеру, что его брат лакей хочет потанцевать с его сестрицей мисс фляжкой.

– Я сам люблю джин, мистер Мэггс, но никто не должен видеть лакея в ливрее, пьющим из фляжки.

– Вы сами сказали, что я мошенник, а не лакей… Рыцаря Радуги не тянет на спиртное, а вот подлеца… Ну давайте же, мистер Констебл, у меня разболелась щека. Вы же не хотите, чтобы я пошел в этот паршивый трактирчик? Я уверен, они будут только рады, если я раскошелюсь у них. Странное явление эти распивочные, они очень любят нас, мошенников. Мы для них, что дар небесный,

– Я поговорю с Фостером, мистер Мэггс.

Тощий долговязый кучер, откуда-то с западной части Англии, сидел на облучке, закутав ноги ковром, и со своего высокого трона вел переговоры с Констеблом долго и с завидным упорством. Наконец договоренность была достигнута, и он передал лакею свою фляжку.

– Вы заплатили ему? – полюбопытствовал Мэггс.