Джек и Фасолька

— Здесь скрещены между собой хифорд, ангус и брахман. Во Флориде мы выращиваем чаще всего брафорд и брангус. Это гибридный скот. Брафорд получен от скрещивания коров брахман с быками хифорд. Брангус — это смесь брахман и ангус, с короткой шерстью и тонкой шкурой, поэтому они могут хорошо переносить жару. Здесь вы увидите все породы. Эти, красные, санта-гертруда, — на три восьмых брахман и на пять восьмых шортон. Полосатые, пестрые, желтые — мы выращиваем или пытаемся выращивать все породы, составляя радужное стадо. Это полезно вам знать, — сказала она и остановила джип возле алюминиевых ворот. — Они не заперты, просто нужно снять цепь.

Я вышел из джипа и постарался обойти грязную лужу на пути к воротам. Цепь соединялась большим болтом, я вытащил его, снял цепь и широко распахнул ворота. Миссис Мак-Кинни въехала внутрь на джипе, я закрыл ворота и снова закрепил цепь. Мои туфли безнадежно испачкались. Я забрался в джип и захлопнул дверцу.

— Дорога, на которую мы сейчас свернули, получше, — сказала она. — Провода наверху — это «Энергия и свет Флориды». Я заключила с ними договор, и они следят за дорогой. Баззардс-Руст на полмили восточнее.

Мы выехали на другое пастбище. Здесь было около пятидесяти коричневых коров, все они спокойно паслись, а на их спинах сидели грациозные белые птицы.

— Эти красные — санта-гертруда, первая чисто североамериканская порода, выведенная на Кинг-ранчо.

— Что это за маленькие желтые штучки у них на ушах? — спросил я.

— Отгонять мух. Вроде тех полосок, что вешают на кухне, только поменьше. Они сгоняют мух с рогов. Мухи сосут кровь, надоедают коровам, беспокоят их, и эти штучки отгоняют их.

— А белые птицы?

— Белые цапли. Они питаются насекомыми, которых коровы выкапывают из земли своими копытами. С коровьих спин цаплям лучше видно, что делается внизу. Коровы не возражают против этого. Черт возьми, посмотрите на них! — вдруг воскликнула она, остановила джип и потянулась к ружью, лежавшему между нами. Я посмотрел на небо в направлении ее взгляда. Не менее дюжины больших птиц парили в воздухе. Прежде чем одна из них спикировала вниз, миссис Мак-Кинни вскинула ружье к плечу. В воздухе раздался резкий крик, и один канюк — я догадался, что это был канюк, — упал. Остальные птицы сразу взмыли вверх, хлопая крыльями.

— Понятно, здесь мертвая корова, — сказала она, снова кладя ружье между нами. — Не говорите никому, что я подстрелила птицу. Это нарушение закона. Канюки очень похожи на орлов, и происходит много ошибок. Вы знаете, орлы защищены грозными постановлениями. Нужно поскорее убрать этот труп, иначе птицы не дадут покоя новорожденным телятам.

— Коровы рожают здесь? Прямо на пастбище?

— Да, конечно. Без всякой помощи, не так, как в помещении. Мы теряем некоторых из них при родах, но не много, как правило, коровы хорошо справляются с этим, — ответила она и улыбнулась. — Вы собираетесь заняться скотоводством, мистер Хоуп?

— Вы имеете в виду мои вопросы?

— Да.

— Это непонятный для меня мир, поверьте мне. Я был слишком любопытным?

— Вовсе нет. Но вам лучше бы интересоваться денежным рынком, если вы занимаетесь вложениями. Мой сын собирался вложить деньги в недвижимость, правильно? — спросила она, резко меняя тему разговора. Или, возможно, слово «вложение» вызвало у нее другую ассоциацию.

— Да, — ответил я. — Скажите, ему действительно двадцать лет? Он показывал мне водительские права, но…

— Да, двадцать, — сказала она, — ровно, а мне пятьдесят семь. Ведь вы это собирались спросить?

Я моргнул.

— Пожилой человек, — улыбнулась она.

— Едва ли.

— Иногда я чувствую, что мне сто пятьдесят семь.

— Вы выглядите гораздо моложе.

— Чем сто пятьдесят семь?

— Тогда… все, что вы сказали о себе, я уже забыл.

— Благодарю вас, сэр. — И она слегка кивнула.

— Итак, — сказал я.

— Итак, — повторила она.

— Если вашему сыну было двадцать, то контракт, который он подписал, признан законным, и, к сожалению, так же законно он распространяется на всю его собственность. Я понимаю, вы вдова…

— Да, мой муж умер два года назад.

— Печально слышать.

— Он очень тяжело и долго болел, у него был рак, — сказала она. — По телефону вы упомянули, что Джек купил участок земли, вернее, занимался покупкой этой земли…

— Да, фермы, не очень далеко отсюда. Чуть восточнее, в сторону Ананбурга.

— Фермы, — повторила она.

— Да.

— Что за ферму хотел он купить?

— Это ферма ломкой фасоли.

— Мой сын — фасолевый фермер? — удивилась она.

— По-видимому, он…

— По-видимому, он чудак, — сказала миссис Мак-Кинни. — Во сколько обошлась ему эта ферма?

— В сорок тысяч долларов.

— Что?! — воскликнула она.

— Да.

— Где он собирался… сорок тысяч, вы сказали?

— Да.

— Это невозможно. Нет. — Она покачала головой. — Вы уверены в этой цифре?

— Я сам составлял контракт, миссис Мак-Кинни. Такова была цена покупки. Сорок тысяч долларов.

— Не могу поверить.

— Он внес залог в четыре тысячи долларов.

— Он дал вам четыре тысячи долларов?

— Да, чтобы положить на счет в банк до окончательного подписания документов.

— Тогда его чек недействителен. Я точно знаю, что Джек…

— Это был не чек, это были наличные.