Джек и Фасолька

— Передай Джоанне, что я позвоню ей на будущей неделе.

— Передам. И, Мэтью… — Ее голос звучал почти обольстительно. — Спасибо тебе, Мэтью, действительно спасибо.

Я зримо представил себе, как она аккуратно кладет трубку на место, хотя щелчок прозвучал так, будто трубку швырнули. Я вздохнул — по-моему, я всегда вздыхал после разговора со Сьюзен — и набрал номер ранчо Мак-Кинни, который дал мне Блум.

Если вы не знаете, что такое сорок первая федеральная дорога, вы не жили в Соединенных Штатах Америки и не знаете, что такое скоростная автострада, которая красной линией пересекает страну и отравляет все вокруг. Такой была Тамайами-Трейл: грязная дорога врезалась в пальметто [1]и пальмы, и их дни ушли навсегда. Сегодня сорок первая магистраль — это четырех-, а местами шестирядная железобетонная дорога, протянувшаяся на много-много миль, с универмагами самообслуживания, магазинами подарков, мойками автомобилей, заправочными станциями, пиццериями, мебельными складами, детскими комнатами, аукционными залами, автомобильными торговцами, торговыми аллеями, передвижными театрами и разными мелкими магазинами, торгующими гипсовыми статуэтками, цитрусовыми, всевозможной одеждой, плетеными столиками и садовым инструментом, сигаретами и пивом (со скидкой, если вы берете ящик), стереосистемами, лампами, пылесосами, пишущими машинками, сторожевыми устройствами, бассейнами для плавания, играми, литературой и… товарами для секса. Короче, сорок первая дорога — типичный американский базар вдоль скоростной автострады, безобразный, ревущий и безвкусный. Зимой к этому шуму и беспорядку добавлялся рев автомобилей, ездящих без государственной лицензии. Исконные жители Флориды (то есть те, кто живет здесь круглый год) всегда с нетерпением ждут Пасхи. В августе автомагистраль сравнительно пустеет. Я добрался из центра Калузы до Тимукуэн-Пойнт-роуд за десять минут.

На восток от сорок первой дороги пейзаж резко меняется. К Ананбургу ведет двухрядная асфальтированная дорога. Она проходит мимо разбросанных строительных площадок со скромными домиками на маленьких участках, а затем мимо бывших фермерских земель, ставших теперь государственной собственностью. Превращение в государственную собственность выразилось в том, что осушили большое озеро, продали землю вокруг него по пять тысяч долларов за акр и построили роскошные дома по двести пятьдесят тысяч долларов. Проехав всего шесть миль на восток от сорок первой автострады, вы попадете в настоящую сельскую местность, остаток того, чем была Калуза всего тридцать-сорок лет назад.

Я оказался среди цитрусовых деревьев, отъехав всего на восемь миль от шума и суеты сорок первой федеральной дороги, среди фермерских угодий. В пятнадцати милях от центра Калузы неожиданно появились коровы, пасущиеся на пастбищах по обеим сторонам дороги, трава за пальметто, казалось, простирается бесконечно до слияния с небосводом. Небо уже становилось серым, предвещая дождь в ближайшее время, который действительно пошел чуть позже. Я чуть не пропустил деревянные столбы с перекладиной, откуда свешивалась красная вывеска с черной надписью «Ранчо „М. К.“»,резко затормозил, с опозданием взглянув в зеркало заднего обзора, и направил «гайа» в открытые ворота по узкой подъездной грунтовой дороге. Я проехал уже около полумили, когда увидел движущийся навстречу красный грузовой пикап. Я остановил «гайа», пикап тоже замедлил движение и замер. Сбоку машины были видны черные буквы «М. К.».Дверца у сиденья водителя открылась, и мужчина с ружьем в руках спрыгнул на дорогу. Он представлял собой нечто среднее между Чарли и Джефом. Немного выше шести футов, широкоплечий, с тонкой талией, в поношенных джинсах, красной клетчатой рубашке и грязных ботинках; соломенная шляпа сползла на затылок, открыв прилипшую ко лбу прядь темных волос. Черные усы и темные глаза под цвет им, черные брови, кожа, обожженная солнцем до коричневого цвета. Ремень украшала большая вычурная латунная пряжка, из левого кармана рубашки свешивалась бечевка от сигаретного ящика.

— Помочь вам, мистер? — Он направил на меня ружье.

— Мое имя Мэтью Хоуп. — Я оторопел от такого приема. — У меня назначена встреча с миссис Мак-Кинни.

Он ничего не ответил.

— Я звонил ей сегодня утром. Мы договорились встретиться в час. — Я посмотрел на часы. — Сейчас около этого.

Он все еще не произнес ни слова.

— Поднимите, пожалуйста, вверх ваше ружье, — попросил я.

Он не пошевелился.

— Я адвокат, — пояснил я, — и должен встретиться с ней по поводу ее сына.

Он все еще не убрал ружье.

— Джека Мак-Кинни, — добавил я.

Он смотрел на меня, жуя жвачку. Челюсти работали, глаза рассматривали меня, ружье целилось прямо мне в грудь.

— Я вел его дело о недвижимости.

Не отвечая мне, он вернулся в пикап, взял лежавшее на переднем сиденье переговорное устройство, сказал что-то, послушал, еще что-то сказал и снова послушал. Внезапно я обратил внимание на мух, бесшумно летавших вокруг: где скот, там и мухи. Он снова выпрыгнул из пикапа, ружье теперь свободно болталось справа.