— Зиг-ЗОГ! — отозвался ирландец. — Ладно, поехали дальше. Спасибо за предупреждение, капитан.
Еще через несколько километров их остановила совсем странная парочка — два легионера в потрепанной полевой форме.
— Очень осторожно, Отто, — прошептал Мак-Диармат. — Не нравятся они мне. Дезертиры? Или…
— …Дельфинские коммандос? — демонстративно заинтересовался Хеллборн. — Но ведь они союзники Драконской республики! Мы можем с ними договориться…
— Что за глупости, мистер Хеллборн! — возмутился ирландец. — Даже если это так, то мы не станем раскланиваться с каждым встречным диверсантом и открывать ему наше истинное лицо! У нас секретная миссия, поэтому здесь нет никаких союзников!
— Так что, будете стрелять в своих?! — продолжал дурачиться Хеллборн.
— Да, — отрезал Мак-Диармат. — Этот разговор окончен. Но мы все-таки остановимся и выясним, чего они хотят.
— А если засада? — спросил уже Скорцени.
— Посмотри направо, потом налево, — усмехнулся ирландец. — Голая пустыня, здесь негде спрятаться. Эти парочка здесь в полном одиночестве.
Хеллборн мог бы с ним не согласиться. Даже альбионец, очень смутно представлявший себе стратегию и тактику боевых действий в африканской пустыне, догадывался, что вражеские диверсанты могли спокойно закопаться в песок и выпрыгнуть в самый неожиданный момент. Но спорить не стал, потому что «Большой Сахарский Комфорт» уже затормозил.
Только теперь они смогли рассмотреть «джентельменов с большой дороги» как следует. Один из них, обер-лейтенант, стоял прямо на бетонке, едва не задавленный автобусом. Другой, унтер-офицер, вооруженный автоматом — чуть дальше, на обочине, справа по курсу.
Мак-Диармат осторожно опустил ветровое бронестекло:
— В чем дело, офицер?
На обер-лейтенанта было жалко и страшно смотреть одновременно. Он выглядел дико и угрожающе с окровавленной повязкой на лбу, с воспаленными, запавшими глазами и испачканными кровью полусогнутыми руками. Тяжело дыша, он спокойно всматривался в подъехавшую машину.
— Я желаю разговаривать со старшим из офицеров, — сказал обер-лейтенант, сохраняя полнейшее хладнокровие.
— Я старший, — сообщил Мак-Диармат. — В чем дело?
— Будьте любезны сойти сюда, — ответил обер-лейтенант, не двигаясь с места.
— Не валяйте дурака, обер-лейтенант, — нахмурился Мак-Диармат. — Мы торопимся. Говорите, чего вам надо?
Легионер немного помолчал, как будто планируя дальнейший разговор, потом решительно продолжил:
— Я имею приказание реквизировать транспорт для генерала Айгнера.
— Глупости, — резко ответил Мак-Диармат, — на этой дороге действуют вражеские диверсанты, и мы не можем задерживаться…
— Я имею особое распоряжение, майор, — нараспев проговорил обер-лейтенант, — и о диверсантах ничего не знаю.
— В самом деле? — удивился ирландец. — А что произошло? Где генерал Айгнер?
— В пяти километрах отсюда, — ответил офицер, — с его бронемашины слетела гусеница, и я имею особое распоряжение…
— Я уже слышал об этом! — воскликнул Мак-Диармат. — Я уже слышал об этом особом распоряжении.
— Будьте настолько любезны, — сказал обер-лейтенант, — прикажите другим господам выйти из машины. Водитель может остаться.
— Я достаточно наслушался этой чепухи, — заметил ирландец. — Отто, дави его.
Скорцени выполнил приказ. Унтер-офицер, стоявший на обочине, немедленно открыл огонь из автомата. На бронекорпусе «рено-1925» осталось несколько царапин. Ответные выстрелы Мак-Диармата отбросили унтера на песок.
— Надо добить его, — заметил ирландец и приоткрыл дверцу.
Ко всеобщему удивлению, Патриция отпихнула его и первой выпрыгнула из машины. Пораженный Хеллборн поторопился проследовать за ней.
Унтер-офицер был еще жив, он пытался уползти в пустыню. Услышав шаги за спиной, он обернулся. Прищурился, рассматривая приближающихся людей. Сфокусировал свой взгляд на Патриции.
— Симона? — удивился он.
Патриция выстрелила ему прямо в лицо. Потом еще раз.
— Что это было, мисс Блади? — изумился Мак-Диармат. — Снова очень личные проблемы, которые нас не касаются?!
— Именно так, — подтвердила Патриция. — А теперь мы можем ехать дальше.
Некоторое время спустя, на несколько километров ближе к Александрии, она не выдержала пристального взгляда Хеллборна и неохотно пробормотала:
— Касабланка, «два года работ на благо общества». Один из клиентов. Испорченный тип, стукач тайной полиции. Поверь мне, мир стал чуть-чуть лучше.
«Который из миров?» — задумался Хеллборн, но так и не нашел подходящий ответ.
На следуюшем перекрестке возвышался типичный образчик карфагенской архитектуры — флак-башня.
— Пограничный пост, — пояснил Мак-Диармат. — Именно здесь проходила граница Доминации и Португальского Египта. Разумеется, с тех пор армии Спаги ушли далеко на восток.