Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

— А наш корабль… — начал было Хеллборн.

— Еще не пришел. Ждите. Спокойной ночи.

«Он все так же лаконичен», — заметил Джеймс.

На следующий день снова заявилась Келли:

— Я боялась, что вы уедете раньше срока, и поэтому не хотела заранее говорить…

— Похоже, мы задержимся еще на несколько дней, — промямлил Хеллборн. «О чем это она? Раньше какого срока?»

— …завтра, тридцать первого мая, у меня день рождения. Тринадцать лет! Разумеется, вы приглашены!!!

— Ой, — Патриция была в своем новом репертуаре, — разумеется мы придем!!!

— Что мы ей подарим? — обратилась мисс Блади уже к Хеллборну, когда кадет Робинсон удалилась.

«Мисс Блади? — подумал Джеймс. — Такое впечатление, что это не мисс Блади, а миссис Хеллборн спрашивает супруга, что бы такое подарить любимой племяннице…»

«Решительно пора менять обстановку, в голову лезут совсем уже идиотские мысли», — не преминул заметить Внутренний Голос.

«Наши отношения действительно зашли настолько далеко? Должен ли я, как порядочный человек… и все такое? Или мы просто два одиноких альбионца на чужой планете?»

— Бедная девочка, она так скучает по своей сестре, — продолжала Патриция.

— Как она погибла? — спросил Хеллборн, только чтобы отвлечься от собственных запутанных мыслей.

— На маневрах, парашют не раскрылся… И все-таки, что мы ей подарим?

— Есть у меня одна идея, но придется снова съездить в город, — пробурчал Хеллборн. — Я скоро вернусь.

— Счастливого пути и возвращения. — После того ресторанчика, где распевали печальные пунические песни, Патриция совершенно не стремилась к новым визитам в Карфаген.

Старый мастер в очередной карфагенской лавочке был полон оптимизма:

— Работа не займет много времени. Возвращайтесь завтра утром, все будет готово.

Джеймс так и сделал — вернулся на следующее утро.

* * * * *

Гостей было немного — в основном одноклассники Келли из военной академии, но день рождения удался. Торт, свечи, бенгальские огни — все как у нас, отметил Хеллборн. И вручение подарков, разумеется.

— Что это? — Келли уже собиралась разорвать пакет, перевязанный ленточкой, но Хеллборн остановил ее:

— Сюрприз. Откроешь потом. — И добавил шепотом: — Маме может не понравиться.

…бенгальские огни, угощение, поздравительные тосты (в которой раз никакого алкоголя! но на этот раз — действительно уважительная причина).

— Рано вам еще, дети, — заявила строгая миссис Робинсон.

Дети? Подростки? На парочку альбионцев они взирали с ожидаемой смесью ужаса и восхищения — еще бы, настоящие ветераны, охотники джунглей и пожиратели коммунистов. Уже сегодня эти детишки носят военную форму, а что будет завтра?

«Я воюю с двенадцати лет», — мог сказать по такому поводу Аттила Кун.

Да и на родной планете Хеллборна такое случалось. В свое время Джеймс наслушался рассказов ветеранов, подавлявших Спартаковскую Германию. Конечно, эти рассказы были пропитаны слухами и легендами, но даже серьезные исследования говорили — когда спартаковская армия наконец-то сдалась, в ее рядах было от 30 до 40 процентов несовершеннолетних… Но это в другом мире, а здесь? Интересно, если карфагенские легионы и в самом деле прорвутся к Кейптауну, что скажет Детям Революции товарищ Никель? Есть в этом мире что-то несправедливое, думал Хеллборн, наблюдая, как миссис Робинсон и ее сестра, тетушка Виктория, возятся с одноклассниками Келли. За что сражаются их родители? Почему хорошие люди должны убивать друг друга?

К черту! К дьяволу! Это не его война, он не должен их судить. Речь может идти о настолько застарелой ненависти и обиде, что ему просто не понять. Для него Дракония и Карфаген — всего лишь сказочные королевства, затерянные в далекой галактике, думал Джеймс, выбираясь из шумного дома под ночное североафриканское небо. При этом спугнул парочку курсантов, вздумавших целоваться на ступеньках. Дети, усмехнулся он про себя.

— Давай сбежим отсюда, — послышался за спиной заговорщицкий шепот Келли, поддержанный Патрицией. Разумеется, Хеллборн не мог отказать прекрасным дамам.

Устроившись на переднем сиденье «фаэтона», рядом с водителем, кадет Робинсон наконец-то вскрыла пакет с подарком.

— Вот это да! Вот спасибо! Неужели настоящий?! — она бросилась целовать Хеллборна, и тот едва не въехал в ближайший забор. — Ой, извини.

— Самый настоящий, — отозвался Хеллборн. — С очень богатой историей. Трижды трофей.

— Да, я вижу, — кивнула Келли, изучая подарок. — Большое спасибо. Вы настоящие друзья.

На левой стороне затвора по-прежнему значилось «Dem Verehrten Vizeadmiral Jan Peter van der Capellen von Generalprasident der Sachsen Mose Berger aus Dessen Heimat der Waffenstadt Suhl»; на правой добавилась новая надпись: «Келли на память от Патриции и Джеймса». Вместо аккуратно затертого «4,25 мм» на корпусе присутствовал новый калибр «5,2 мм АСР».

— Никогда не слышал о таких патронах, — признался за день до этого старый карфагенский оружейник. — Это ведь грифонская модель?

— Вроде того, — неопределенно ответил Хеллборн. — Трофей.