Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Не менее дюжины вражеских конвертопланов заходили со стороны моря. «Поторопились, ублюдки. Через какой-нибудь час солнце могло слепить нам в глаза, а сейчас оно висит прямо над головой!» — невпопад подумал Хеллборн и поднял бинокль. Чужой мир, чужая планета. У нас таких машин не было. Треугольные платформы, в каждом углу остроугольного треугольника — вертикальный ракетный двигатель, который и держит машину в воздухе. Я никогда не любил геометрию, почему-то вспомнил Хеллборн, наблюдая устремленную прямо в него пунктирную линию трассеров, с которой немедленно скрестились трассеры зенитных автоматов бронепоезда — его батареи и четырех других. Вооруженный биноклем глаз обманул, пушечная очередь с головного конвертоплана прошла чуть правее, на палубу рухнул, обливаясь кровью, один из стрелков, а остроконечный клин вражеских штурмовиков тем временем проревел над головой и принялся разворачиваться где-то над джунглями. Джеймс бросился изучать самочувствие пострадавшего зенитчика, тогда как у него за спиной уже орал в сорваный шлемофон невесть откуда выскочивший Белгутай:

— Лазарет! Это Эпсилон! Пришлите санитаров! У нас раненые!

Состав, до того равномерно преодолевавший особенности рельефа со скоростью километров тридцать в час неожиданно (попадание?) содрогнулся, Хеллборн споткнулся об труп (труп? да, верно, труп) и упал животом прямо на казенник «Скайклинера». Хорошо смазанный вертлюг провернулся, и Джеймс внезапно увидел хищные треугольники вражеских машин прямо в сетке зенитного прицела. Потянулся к гашетке. Прижал. Гильзы запрыгали прямо перед носом. Конвертопланы опять пронеслись над головой. Хеллборн устроился поудобнее, снова придавил гашетку, «Скайлайнер» изрыгнул еще одну порцию полурасплавленного свинца.

«Нет, это не я в него попал», — с легким разочарованием отметил Джеймс, когда один из самолетов задымился и принялся кувыркаться в воздухе. «И в этого тоже не я». Еще одна подбитая машина устремилась к земле — нет, не штопором, а осенним листом. «Быть может, стоит выстрелить в этого? Прекрасная мишень».

Но в белоснежный купол парашюта никто из других зенитчиков не стрелял, поэтому и Хеллборн отказался от этой мысли. Возможно, здесь так не принято.

Уцелевшие конвертопланы испарились над океаном. Над бронепоездом медленно оседал их прощальный привет — целое облако листовок. Джеймс подобрал одну из них. Надо же, какой возвышенный слог! Что они хотели этим сказать?

_____________________