Джей-Под

Мы замолчали. Мир никогда не будет для нас прежним.

– Марк, можешь считать себя полноправным членом Джей-Пода.

Лирическое отступление: Ковбой чистил винчестер и наткнулся на старый спам, который хранил с 2003 года. Мы все ощутили ностальгию по тому краткому мигу в истории, когда свежий и юный Интернет сулил нам светлое будущее с бесплатной виагрой, амбиеном, викодином, оксиконтином и огромными членами. Бери – не хочу.

Почему искусственные члены больше 12-15 сантиметров?

Я знаю, ты классно выглядишь. У тебя наверняка есть деньги и шикарная тачка. Но член у тебя или маленький, или средний. Откуда такие сведения? Статистика. Обычный размер – от 12 до 16 сантиметров. Только не говори мне, что не мерил! Все мужчины хоть раз его мерили.

У меня был маленький – такой маленький, что даже стыдно об этом писать. И я, как ты, думал, что главное – это любовь или деньги. Как я ошибался! Я понял это, когда жена после года совместной жизни собрала чемоданы и потребовала развод. Выходя из дома, она крикнула, что хуже мужчины у нее не было, потому что мой инструмент слишком мал и ее не заводит.

Вот тогда я и решил: нужно что-то делать, но не знал, куда податься. И тут мне пришло письмо, где пообещали его увеличить на 8 сантиметров за 3 недели.

Я так отчаялся, что сказал себе: «Сколько той жизни! Стоит недорого, а вдруг поможет?». ВДРУГ? А как насчет 8 сантиметров всего за 2 недели? Теперь я гордый владелец члена длиной 21 сантиметр.

Между прочим, недавно я видел свою бывшую в нашем любимом баре. Она сказала, что все еще любит меня и хочет, чтобы я вернулся. Я отвез ее домой, и, когда я снял брюки, она вытаращила глаза. А я сказал ей: «Убирайся из моего дома!». По дороге к двери (сквозь слезы) она спросила меня, почему я не хочу, чтобы она вернулась, а я ответил: «Детка, у меня теперь огромный (даже гигантский) пистолет и полная обойма. Начался сезон охоты!»

Итак, если тебя устраивает маленький (или средний), удали это письмо. А если тебе нужен Лучше-Среднего, кликни на эту ссылку и убедись сам.

***

Когда Кейтлин вышла, я подстроил ей пакость. Вытащил из клавиатуры клавиши «М» и «N» и поменял местами. Ох, какой она шум поднимет!..

В общем, около девяти я сел-таки за работу, решил погуглить про черепах. И тут позвонил отец. По странному шуму в трубке я догадался, что он звонит со съемочной площадки.

– Папа, ты где?

– Черт-те где! В Кловердейле!

– Это что, вестерн? Слышу характерные вопли.

– Вроде того. О жителях ранчо, к которым вторгаются инопланетяне.

– И что делают эти инопланетяне/

– Вселяются в коров, но выселиться не могут. Скотоводы замечают, что коровы резко поумнели, а когда растет цена на говядину, бесятся.

– Какой бюджет?

– Никакой.

– Зачем звонишь?

– Хочу, чтобы ты приехал на съемки.

Кловердейл отсюда в получасе езды, но поскольку он в долине реки Фрейзер, такое ощущение, что до него три часа. Кажется, Лос-Анджелес и то ближе. Да, я плохой сын и ехать не хочу.

– Папа, я купил на «еВау» несколько материнок восьмидесятых годов, мне их надо почистить.

– Итан, я влюбился. Тяжелая артиллерия.

– Вот оно что, – проговорил я.

– Ты как будто меня осуждаешь.

– Я просто удивляюсь. А как же мама?

– Приезжай, покажу, что сегодня сняли.

– Папа, ты статист в фильме об инопланетянах, которые вторгаются на ранчо. С какой радости тебе покажут отснятый материал?

– Сегодня мне наконец дали первую роль с репликами. Я решил, что будет уместно рассказать тебе и о других изменениях в моей жизни.

Я выдохнул весь воздух из легких.

– Ладно. Скажи, где ты.

– Я передам трубку Шэрон. Она наш водитель и вообще занимается транспортом.

Шэрон дала мне странные указания: два поворота влево, два поворота вправо – зеркальное отражение дороги к матери.

Я припарковался и нашел трейлеры. Открыл дверь, думая, что увижу отца в слюнявчике для грима и с бутылкой воды. А он целовался взасос с девушкой, очень похожей на Эллен Ковач, которая училась в моей школе на два класса младше.

– Папа?

Французский фарс какой-то: отпрыгнули друг от друга и начали приглаживать волосы и поправлять футболки, типа между ними ничего не было.

Не волнуйтесь, – сказал я, – никто никого не осуждает.

– Сынок, это Эллен.

– Привет, Эллен.

– Итан, ты со школы совсем не изменился!

– Вы вместе учились?

– А она тебе не говорила? Отец сказал:

– Мы влюблены. Странно, да?

– Знаешь, сегодня я видел кое-что постраннее. Отец пытался хоть как-то оправдаться.

– Эллен занимается выбором натуры. Умная девочка. Надо менять тему.

– И как съемки? Эллен ответила:

– Вообще-то не очень. Мы готовили сцену, которая происходит якобы в Нью-Мехико, что изобразить в Ванкувере невозможно, по крайней мере с нашим бюджетом. Поэтому мы полили все поле и овраг изоцианином цинка. Он дает хороший цвет ржавчины. Правда, в соседней речке лосось не будет водиться несколько лет.

– Разве она не талант? – спросил отец.

– Да, талантище. Эллен сказала:

– Мне нужно готовиться к завтрашнему дню. Будет долгая съемка. Над ранчо зависает главный корабль.

Отец сказал:

– Ничего, мы пока посмотрим, что отснято. – Он повернулся ко мне. – Пошли.