Джангар.Калмыцкий народный эпос(перепечатано с издания 1977 года)

Так пролежал он четыре дня,
Четыре ночи лежал в забытьи.
Не было ни души вокруг,
Три лебедя появились вдруг.
«Как это конь и человек
Очутились на кряже таком,
Где не бывало жизни вовек?
Насытим их и напоим,
Доброе дело сотворим!»
И лебеди вложили им
Живительные зерна в уста
И полетели на восток.

Пришли в сознанье конь и ездок.
Хонгор сразу сел на коня,
И проскакал Оцол Кеке
Девяносто четыре дня.
Опять исхудал Оцол Кеке,
Опять не стало жира в груди,
Опять не стало мозга в кости,
Опять он медленно стал брести,
Ноги переставляя с трудом.

Вот перед ними берег морской,
В семьдесят копий вышиной
Плещется белое море Ганг.
Волны кружатся и кипят,
Тяжкие, как топоров обуха.
Мечется величиною с быка
Камень, пламенем объят.
Хонгор, берегом проскакав,
Вдруг увидел издалека
Зелень целомудренных трав,
Холод прозрачного ручейка.

Была тогда середина дня.
Пустив на пастбище коня,
К холоду прозрачных вод,
Захватив пестро-желтый дрот,
Хонгор на берег вышел затем.
Гулкий плеск он услышал затем —
К берегу плыл огромный кит.
Хонгор бросился в водоворот
И, всадив пестро-желтый дрот
В спину, в китовый позвонок,
Поднял кита, разбив волну,
Но кит рванулся и поволок
Хонгра в темную глубину.

Слышит конь Оцол Кеке,
Пасущийся невдалеке:
Хонгор тонет в пучине вод,
Хонгор стонет в пучине вод,
Скакуна своего зовет.
Прискакал Оцол Кеке,
Хонгру подал священный хвост,
Восьмидесятисаженный хвост.

Хонгор за хвост ухватился, плывет.
Крикнул скакун: «Вытаскивай дрот
И спасай свою душу скорей,
Вылезай-ка на сушу скорей!» —
«Нет! Хочешь быть верным оплотом
               моим —
Тащи меня с рыбой и дротом моим!» —
Хонгор сказал, не бросая кита.
Внемлет словам хозяина конь.
В землю всадил отчаянный конь
Задние ноги по самый пах —
Вытащил Хонгра вместе с китом.

Был чудесен китовый жир.
Хонгор очаг развел на камнях,
Мясо изжарил и съел и потом
Белоснежный раскрыл чачир,
Благостную дающий тень,
И, вытянувшись, как ремень,
Заснул он, раскрасневшись весь,
Словно из осокоря костер.

Так он спал без просыпу здесь
Семью семь — сорок девять дней:
Отдых герою нужен был.
Наконец он разбужен был
На восходе светлого дня
Фырканьем ласкового коня.
Хонгор на коня посмотрел.
Поправился Лыско, раздобрел,
Стала холеной холка его.
Словно только-только его
С пастбища привели сюда.

Хонгор подняться решил тогда,
Полакомиться мясом опять,
Скакуна своего оседлать,
Серебряный Ганг переплыть.

З асемь дней удалось ему
Серебряный Ганг переплыть,
И потом довелось ему
Еще три месяца проскакать.

Устал драгоценный скакун опять,
Еле ноги переставлял.
Но показался вдруг перевал.
Хонгор взобрался нас перевал,
Выбившись из последних сил.
Привязал он к седельной луке
Дорогого Оцола Кеке,
Черным взглядом холодных глаз
Четыре окинул конца земли:
Под полуденным солнцем вдали
Бронзовая башня зажглась
Пламенем вспыхнувшего костра.

Хонгор подумал: «Какова
Эта чудесная бумбулва
По сравнению с башней Богдо?» —
Решил он: «Шире на целый аршин
И выше на палец башни Богдо».
«А кто же дворцом обладает, кто?
Наверно, такой же властелин
Четырех частей земли,
Такой же счастливец, как и Богдо!» —
Подумал он, горем обуян.
Из орлиных глаз потекли
Слезы чистые, как аршан:
Не знал он, как попасть во дворец.