Дж. Р. Р. Толкин

Турин Турамбар («Властелин Судьбы»), наверное, даже в итоговой версии «Легендариума» оставался наиболее «языческим» из людских положительных героев Толкина. В принципе, это объяснимо, поскольку именно этот могучий воитель, победитель Дракона, сам побежденный проклятием Моргота, в отличие от своих сородичей Берена и Туора, напрямую восходит к прототипам из языческого эпоса. Как определял сам Толкин, «фигура Турина, можно сказать (коли захочется, хотя это и не слишком полезно), произведена из элементов Сигурда Вельсунга, Эдипа и финского Куллерво». И именно к образу Турина, как видим, Толкин обращается в 1920-е гг., вскоре после завершения (точнее, отложения в сторону) «Книги забытых сказаний». «Дети Хурина», поэма, созданная в подражание англосаксонской эпике, — едва ли не апофеоз языческого в мире Толкина, во всяком случае, максимальное приближение его к «первобытности». Мир поэмы богооставлен во всех смыслах. Сверхъестественное безразлично или враждебно к людям и эльфам, судьба против них. От проклятия Моргота не скрыться, он предстаёт практически всемогущим. Показательны строки, которыми Толкин провожает людей, доставивших после долгих мытарств маленького ещё Турина к хранимому двору эльфийского короля Тингола. Про себя люди надеются:

«Боги добры», — но ведай, быть может,
что в будущем скрыто, жить устрашились бы.

Моргот могуч, но обитателей мира преследуют и иные страхи, может быть, древнее, бессмысленнее и оттого страшнее его:

Там объяли двоих тени сумеречные
в беспутице тусклой, темны, нечисты,
в Нан Дунгортине, где без имен боги
святыни сокрытые в тенях таили,
давнейшие Моргота иль владык древних,
златых Богов хранимого Запада.

Что касается «златых богов», то они описываются лишь «пьющими», «восседающими» на своих далеких престолах. Может быть, желая напомнить о причинах этого, Толкин и взялся за написание вставной поэмы «Бегство Нолдоли из Валинора», но и ее не окончил. Кстати, неоконченность «Турина» может быть одной из причин его мрачного пафоса. Вызов, бросаемый Хурином, отцом Турина, Морготу и вызвавший черное проклятие:

«Обратится прибой; триумф ваш вкратце
растает победный. Зрю издалёка я
ярость богов, грядущих во гневе», —

остается неподтвержденным. И если неописанным остался в поэме трагический конец Турина и сестры его Ниэнор, то отсутствуют и другие элементы, наличествующие уже в «Забытых сказаниях», — очищение их в купели Фаскалан и грядущая победа Турина над самим Морготом в Последней Битве. Последнее, правда, есть в авторском комментарии к поэме, «Эскизе мифологии», первом зародыше будущего «Сильмариллиона». Но собственно поэма — одно из наиболее ярких и выразительных творений раннего Толкина — осталась оборванной на середине.

Среди причин того, может быть, обращение к гораздо более светлой, оптимистичной и глубоко личной для Толкина истории Берена (поэма носит символичное для любого христианина название, как раз тогда появившееся, — Лэйтиан, «Освобождение от оков»). Ещё в 1923 г. Толкин написал и затем вставил в «Детей Хурина» стихотворение «Легка как липовый листок», описывающее встречу Берена и Лутиэн в королевстве ее отца Тингола Дориате. В июне 1925 г. Толкин издал это стихотворение — одна из первых явных публикаций его «мифологии».

Отложив «Детей Хурина», Толкин тем же летом 1925 г. взялся за «Балладу (Лэ) о Лэйтиан», уже иным, чем в «Турине», стихом (рифмованными двустишиями бретонского образца). Основной объем работы над «Лэйтиан» падает уже на 1928–1931 гг. В 1925 г. Толкин написал лишь первые три «канта» (песни) новой поэмы. Первая хронологическая помета автора в рукописи относится к 23 августа 1925 г. В сентябре 1925 г., проводя отпуск в Фили, Йоркшир, Толкин дошел до конца Третьего канта. Возможно, в 1926 г. были написаны уже и набело первые строки Четвертого канта, черновые наброски которых относятся к этому году. Позже, в 1929 г., после критики К. С. Льюиса, Толкин наиболее тщательно переработал именно эту первую и самую раннюю часть поэмы, местами перепечатав ее заново. После 1926 г. поэма была надолго отложена, и вновь взялся он за нее только в 1928 г., на следующем этапе своей работы над «Легендариумом».

Поэма сохранилась в рукописи, которой предшествуют крайне небрежные черновые наброски. Уже на этом этапе, не написав всей поэмы, Толкин стал ее перепечатывать. В дневнике под 16 августа 1926 г. упоминается о начале этой работы («немного печатал Тинувиэль»), но едва ли она тогда продвинулась далее Первого канта. Машинопись, как и рукопись, содержит позднейшие исправления, но машинопись Первого канта была перепечатана позднее под влиянием критических замечаний К. С. Льюиса.