Дзен в Любви и Работе

Доген Дзеньи пересказывает известную историю. Если мы поймем эту историю, мы по-настоящему поймем, что же такое практика дзен. Будучи юношей, Доген Дзеньи отправился в Китай, чтобы посетить монастыри и пройти обучение. И однажды в одном из них, в очень жаркий июньский полдень, он наблюдал, как упорно работал пожилой тендзо, разбрасывая по соломенному мату морские водоросли, чтобы высушить их на солнце.

Он держал в руках бамбуковую палку. Его голова была не покрыта. Солнце палило так нещадно, что камни, которыми была выложена тропа, обжигали его ноги. [Он] работал, и весь был в поту. Я ничем не мог помочь ему, но я чувствовал, как тяжела его работа. Кожа на его согнутой спине была туго натянута, длинные брови были белыми, как у журавля.

Я подошел к нему и спросил, сколько ему лет. Он ответил, что ему шестьдесят восемь. Тогда я спросил, почему он пе воспользуется ничьей помощью.

– Другие люди – это не я, – ответил он.

– Ты прав, – сказал я, – я вижу, что твой труд – это дхарма Будды, но зачем ты так тяжело работаешь на палящем солнце?

– Если я не сделаю этого сейчас, когда еще я смогу это сделать? – ответил он.

Больше мне нечего было сказать. Продолжая свой путь, я начал в душе ощущать истинный смысл роли тендзо.

Пожилой тендзо сказал: «Другие люди – это не я». Давайте рассмотрим это утверждение. Смысл того, что он сказал, – «моя жизнь абсолютна». Никто другой не может прожить ее за меня. Никто другой не может прочувствовать ее за меня. Никто другой не может отслужить ее за меня. Моя работа, мои страдания, моя радость – абсолютны. Невозможно заставить вас почувствовать боль в моем пальце, или меня – почувствовать боль в вашем пальце. Это невозможно. Вы не можете сделать глоток вместо меня. Вы не можете спать вместо меня. И в этом и состоит парадокс: если моя боль, моя радость, ответственность за мою жизнь полностью принадлежат мне – если я это ясно понимаю – значит, я свободна. У меня нет надежды, у меня нет потребности в чем бы то ни было еще.

Но мы обычно живем с тщетной надеждой на что-то или накого-то, кто сделает нашу жизнь более легкой, более приятной. Мы тратим большую часть своего времени, пытаясь наладить жизнь так, чтобы она была правильной, в то время как наоборот, радость нашей жизни как раз и состоит в том, чтобы постоянно делать и выносить именно то, что мы должны вынести, делать именно то, что мы должны сделать. Это даже не то, что мы вынуждены делать: существует то, что должно быть сделано, вот мы его и делаем.

Доген Дзеньи говорит о естественной настройке себя на себя. Что он под этим понимает? Под этим подразумевается, что только вы сами можете испытать свою собственную боль, свою собственную радость. Если существует хотя бы одно впечатление, которое вошло в вашу жизнь и осталось невоспринятым, значит, в эту секунду вы чуть-чуть приблизились к смерти (что-то в вас умерло). Никто из нас полностью не живет так, но по крайней мере не стоит терять девяносто процентов опыта своей жизни.

«Если я не сделаю этого сейчас, когда еще я смогу это сделать?» Только я могу заботиться о себе с утра и до вечера. Только я могу воспринимать свою жизнь. И это именно тот контакт, секунда за секундой, о котором говорит Доген Дзеньи, описывая день из жизни тендзо. Заботиться об этом. Заботиться о том, о сем. Не просто вымыть рис, а сделать это тщательно, зернышко за зернышком. Не просто выплеснуть воду. О каждом кусочке своей пищи. О каждом сказанном слове. О каждом слове, которое, вы произносите. О каждой неожиданной встрече, о каждой секунде. Вот что это такое. Не занимайте при этом свой ум чем-нибудь еще: не мойте посуду наполовину, не делайте наполовину ничего.

Я помню, было время, когда я могла предаваться мечтам в буквальном смысле слова по четыре-пять часов в сутки. И сейчас я с грустью могу сказать, что многие люди, предаваясь мечтам, не замечают своей жизни. Часто мужчина или женщина мечтает об идеальном партнере – они мечтают и мечтают. Но когда жизнь проходит в мечтах и надеждах, что жизнь может предложить нам, тому мужчине или женщине, которые сидят рядом – обычным, ничем не примечательным, – кроме удивления по поводу того, что жизнь уходит, потому что мы надеемся на что-то особенное, на какой-то идеал. Доген Дзеньи как раз и говорит нам о том, что настоящая практика не имеет с этим ничего общего.

И еще раз мы можем сказать, что сидение, дзадзен - это есть просветление. Почему? Потому что, когда мы сидим, секунда за секундой, это оно и есть. Старый тендзо, разбрасывающий морские водоросли, – это и есть полная страсти жизнь, жизнь, посвященная приготовлению пищи для других людей. По сути все мы постоянно готовим пищу для других. Этой «пищей» может быть печатание на пишущей машинке; это может быть занятие математикой или физикой; это может быть забота о детях. Но проживаем ли мы жизнь именно с такой оценкой своей работы? Или мы постоянно лелеем надежду: «О, что-то должно стать лучше, чем это?» Да, все мы постоянно на что-то надеемся.