Дыши всем назло

– Делайла Маркус, что это еще за выражения? – миссис Бертран скрестила руки на груди.

– Да ладно тебе, мам, – отмахнулась Делайла и, подойдя к матери, поцеловала ее в щеку. – Мне просто нравится такой стиль, – с этими словами она надела черные, под цвет куртки, сапоги чуть ниже колен на маленькой платформе и выбежала из дома.

– А поесть? – выкрикнула Салли, но дочь уже не слышала.

Почему-то сейчас ощущалась полная свобода. Абсолютная. Наверное, потому что ветер сегодня бушевал неимоверно, и витало в воздухе чувство легкости, парения. И настроение такое, что хотелось взлететь и никогда не возвращаться сюда, во зло мира, в его эпицентр мрака. Интересно, а птицы ощущали чувство свободы, понимали ли его? Осознавали ли, как им повезло, что у них есть чудесные крылья? Может, да, а может, и нет. Но какое же порой возникало желание их заполучить и улететь далеко отсюда, не видеть больше человеческой жестокости, не ощущать ее. Никогда. Но крылья отсутствовали, как и возможность покинуть этот мир. Поэтому Делайла с ранних лет уходила в свои придуманные миры, пытаясь реализовать мечты, и что из этого вышло? Ничего хорошего. Она поняла, что нельзя жить в иллюзиях. Однако это еще не значило, что мечтать запрещено, просто жить мечтами не желательно – их легко спутать с жизнью, а потом разочароваться в себе.

Школа находилась не близко, но Делайла оказалась возле большого здания весьма быстро, и наверняка вновь потому, что она в очередной раз много думала. И хоть витать в облаках, безусловно, неплохо, она все же понимала, что если часто теряться в себе, можно угодить в беду, как это было, когда Аавилл зажал ее у стены пару недель назад. Ее до сих пор бросало в жар, стоило только вспомнить эти мрачные, распаляющие душу глаза, мощь его огромного тела, угрозу и то напряжение, ту близость… И не могла она отныне найти покоя. За две недели Стоунер попадался ей под ноги достаточное количество раз, чтобы ей в голову пришла идея купить себе веер и обмахиваться им при каждом его появлении. Да, когда он довольно сильно избил Вейна, интерес к Аавиллу пропал чуть ли не бесследно, как и к тому происшествию в коридоре, но когда Орлеан рассказал ей про несчастье его друга, любопытство вспыхнуло с новой силой, только вот как назло более Стоунер не обращал на Делайлу ровно никакого внимания, что очень настораживало, но и в какой-то мере приносило облегчение. И все же теперь у нее не получалось спокойно реагировать на проходящего мимо Аавилла – воспоминания о нем слишком ее угнетали. Да услышала бы Эсли о том, что ее дорогой Аавилл находился на таком близком расстоянии от ненавистной Бертран – тут же убила бы обоих на месте. Оставалось надеяться, что о том случае она не узнает. Благо родители отправили свою драгоценную дочь на курорт, и вернуться она обещала не скоро – лишь бы не соскучилась по «любимому зайчику».

Делайла только сейчас заметила, что остановилась во время мыслительного процесса прямо у входа, чем немало раздражала желающих пройти. Понимая, что все ее без сожаления расталкивают, она, наконец, двинулась с места. Тело обдало горячим воздухом, стало жарко, и Делайла расстегнула кожаную курточку, поправив сползшую с плеча лямку от сумки. Как будто в первый раз находясь в этой школе, она оглядела холл внимательным взглядом и только потом направилась на урок английского.

Сегодняшним утром почему-то именно в холле толпилась куча народу. А если точнее сказать, у расписания, из-за чего и образовалась пробка. Ребята оживленно перешептывались кто о чем. Девчонки говорили что-то об одежде и магазинах, рассуждали о том, кто из мальчишек может пригласить их на какое-то мероприятие, но точно Делайла не могла расслышать из-за поднявшегося шума и гама. Тем не менее, любопытство поглотило ее, и она, забыв, что с ней никто не разговаривает, решила задать вопрос расшумевшейся толпе.

– В школе что-то намечается?

Все в один миг, как по мановению волшебной палочки, стихли и ошарашенно обернулись на Делайлу, которую до этого не замечали. Некоторые даже отпрыгнули и состроили гримасы омерзения, а вот Андреа Спайс, главная сплетница школы и довольно близкая подруга Нерине Эсли, ее докладчица, лишь усмехнулась и, скрестив руки на объемной груди, проговорила насмешливо, свысока:

– Да, осенний бал, оборванка. Но тебе о таком знать не шибко обязательно, все равно ведь никто не пригласит. Кому надо марать руки о какой-то мусор?

Многие засмеялись, поддерживая Андреа. Очевидно, она замещала Нерине в ее отсутствие. Просто красота.

Делайла скривилась и хотела раздраженно уйти, пусть и под всеобщий смех, но не видеть их мерзостные лица, однако, развернувшись, тут же врезалась лбом в чью-то крепкую грудь. Сердце сразу ухнуло в пятки, дух перехватило, и дыхание участилось. Она успела хорошенько перепугаться, что налетела на Стоунера, но, тем не менее, решилась поднять голову вверх и увидела счастливое, веселое лицо Файера.