Дыши со мной

Я устала, но отдохнуть и расслабиться не могу. Я закрываю глаза, но рассказ Криса меня преследует. Трагедия, с которой они сталкивались изо дня в день… Это слишком. Я помню, как изменилась после пожара, он практически уничтожил меня. Но у них все намного хуже. Непостижимо, как они могли после всего этого жить нормальной жизнью. По крайней мере, внешне. Они крепкие, все до единого, но, как заметил Крис, очень сильно пострадали. Через что Крису пришлось пройти, что он пережил… Что сотворили с его телом и разумом… У меня перед глазами слишком яркие образы его детства, которые не могу перестать видеть.

Я глубоко влюблена в Криса. Он для меня все. Он спас меня, но не позволяет спасти его. Я даже не понимаю, как могу ему помочь. Не знаю, что делать.

– Зак, остановись. – Я внезапно начинаю захлебываться рыданиями. – Остановись.

Зак сворачивает на обочину шоссе, и я едва вижу, когда открываю дверцу и прислоняюсь к ограждению. Меня выворачивает наизнанку. Зак выходит из машины и стоит рядом со мной, положив руку мне на спину, пока я опорожняю желудок, кашляя и плача.

– Я знаю, Блайт. Знаю.

– Ох, Зак. Нет, нет, нет! Пожалуйста, скажи мне, что это неправда. Пожалуйста, я не вынесу. Скажи, что это сон. Только не они. Не Крис. Не Эрик и Эстель. Боже, не Сабин. Не мой Сабин. Ох, пожалуйста. Я не хочу потерять Криса, не хочу терять их. Никого из них. Мы не можем их отпустить!

Он протягивает мне салфетку из машины, а затем обнимает меня.

– Знаю, милая. Они не могут… не выдерживают отношения. Вот почему Крис и Эрик пытаются нас бросить. Наша любовь слишком сильна, а они считают, что не заслуживают ее. Или боятся, что это ненадолго. Или… еще по многим причинам. У них жуткие проблемы с доверием и привязанностью. Это не их вина.

Мы вместе плачем, оба теряем людей, в которых безумно влюблены, и нас обоих переполняет неизмеримые гнев и горе.

Зак сажает меня обратно в машину и пристегивает ремень безопасности, поскольку я все еще в состоянии истерики.

– Нам нужно ехать, Блайт. Просто давай поедем.

Даже представить не могу, куда нас везет Зак, но сейчас это вряд ли играет какую-то роль. Я плачу, пока слез больше не остается.

Потребовалось два часа, но я, наконец, успокаиваюсь. Я чувствую, что закрываюсь в себе, как будто снова появляется депрессия, которую Крис помог мне прогнать. Она завладевает мной, и я не уверена, что на этот раз смогу с ней бороться. Только не без Криса.

Я вдруг осознаю, что Зак останавливает машину. Мы паркуемся на гравийной подъездной дорожке, заросшей деревьями, откуда открывается вид на огромный современный дом. Острые углы и стильный дизайн кажутся холодными и неприветливыми. В нем, должно быть, три этажа и фантастический вид на океан. Даже из машины я слышу, как волны накатывают на берег. Дом кажется изолированным, затерянным на огромной частной территории. Других домов не видно.

Я вытираю глаза.

– Где мы?

– Здесь все произошло.

И тогда до меня доходит. Мы возле дома их отца.

– Хотел бы я, чтобы он умер. – Его глаза сверкают. – Они хотят, чтобы он умер. Он заслуживает смерти.

Зака всего трясет от ярости, никогда таким его не видела. Лицо раскраснелось. Он меняется прямо на глазах, но не в моей власти урезонивать его. Зак тянется к заднему сиденью и шарит в поисках чего-то. А потом достает бейсбольную биту.

Я смотрю на Зака и чувствую, как во мне пробуждаются эмоции. Я обеими ладонями хватаюсь за его свободную руку.

– О господи. Черт, Зак, нет! Ты с ума сошел. Это не выход.

– Выход. Ты это знаешь. Сукин сын выжил из ума. Ты слышала, что он с ними делал! Слышала! Он издевался над ними, черт подери. Больной ублюдок больше ни черта не получит от этих детей. Они все хотят, чтобы он исчез, ты прекрасно это знаешь. – Зак вырывает руку, вылезает из машины и бежит к дому. Он исчезает прежде, чем я осмысливаю происходящее. И потому неподвижно остаюсь на месте. Понимаю чувства Зака. Смерть их отца вызвала бы ощущение мира и настоящей справедливости. Но это сумасшествие. Какая-то часть меня не верит в реальность событий. Я заставляю себя дышать. Знаю, что нужно пошевеливаться. Я должна это остановить. Или могу допустить, чтобы все закончилось за несколько минут. Мне трудно думать, и я долго собираюсь с силами, чтобы выйти из машины.

Но как только открываю дверь, то срываюсь с места. Зак припарковался довольно далеко от дома. Ноги так и мелькают, а сердце бешено колотится, но я не уверена, что успею вовремя. Я бегу изо всех сил. Это не выход, и не то, чего хотел бы Крис. Пока я бегу, меня накрывает ощущением дежавю. Запах, звук волн…

Я обнаруживаю Зака перед домом. На веранде с видом на океан стоит кресло адирондак, а в нем спит мужчина. Клетчатое шерстяное одеяло покрывает его колени. Я даже не хочу смотреть и поворачиваюсь спиной к веранде. Зак все еще держит биту, но его рука безвольно свисает. К счастью, он не может этого сделать, потому что я бы не смогла ему помешать.

– Зак, пойдем. Сейчас же.

– Это он. Посмотри, какой он большой. Каким сильным он был, пока не заболел. – По его лицу стекают слезы. – Как он мог такое наделать? Как?