Дым небес

- Блин, малявка, смотри по сторонам, когда бежишь!

- Сама смотри, блин! - отвечает малявка и бежит дальше.

Заглядевшись, Эмма сама наталкивается на кого-то. На своего «лысого монстра». Так иногда называет она Алёшу. Из-за того, что тот постоянно стрижётся налысо и из-за его вредного характера. Он учится в выпускном классе. Друзья называют его Злым, и кличка эта, как нельзя лучше, характеризует его.

- Привет, Эм.

- Привет.

Она тянется к нему, чтобы коснуться щекой его щеки, он приобнимает её за талию.

- Куда это ты направилась? – вдруг спрашивает Алёша, заметив, что задний карман её джинсов подозрительно оттопыривается. - Туда? – кивает он на гаражи, за которыми на переменах собираются на перекур все школьные курильщики и курильщицы, начиная с седьмого класса и заканчивая выпускным.

- Да, - настырно отвечает Эмма, - именно туда я и иду.

- Что у тебя там?

- Ничего.

- Покажи.

- Не покажу.

- Покажи, я сказал.

Алексей лезет к ней в карман и вытаскивает пачку сигарет.

- Ты же обещала!

- Это последний раз, - заверяет она, ни мало не смущаясь, даже не смотря на то, что так легко спалилась.

- Это уже сто последний раз, Эм! Ну, сколько можно!

- Ну, извини, Лёш.

- Ты неисправимая, - Злой со всей силы топчет ногой пачку.

- Ну что ты делаешь, монстр! – возмущается она.

- Ты – самоубийца! – заводится он. – Ты просто самоубийца! – Он поднимает с земли раздавленную пачку и, не глядя, тычет её ей в лицо. - Что здесь написано? Что здесь чёрным по белому написано, в этой траурной рамке?

- «Курение приводит к импотенции», - читает она.

- Ладно, это для пацанов, - обескуражено хмыкает он, - ну, а что обычно написано?

- «Курение убивает». Ну и что?

- То есть ты знаешь, что курение тебя убивает, и всё равно куришь?

- Да.

Злой в недоумении качает головой: подобной логики ему не постичь.

- Ладно, всё, с меня хватит! У меня этим куревом уже пропах весь дом! Мало того, что мамаша моя, так ещё и ты туда же! Короче, ещё раз увижу тебя с сигаретой…

- И чё тогда?

- Ничё. Это тебе придётся выбирать, что для тебя важнее: или я или этот кент, - отбрасывает он раздавленную пачку в сторону.

- Будешь тут мне ещё указывать! Что хочу, то и буду делать, - перебивает его Эмма, – или принимай меня такой, какая я есть.

- Или что?

- Сам знаешь что!

- Да, я знаю, - соглашается он. - Тебе проще убиться, чем измениться.

Отрицание отрицания

На следующей перемене Алексей идёт по коридору и замечает сидящего на подоконнике тучного подростка-увальня, явно перекормленного своими родителями.

- Привет, Добрыня!

Такую кличку Никита Дубравин получил за свой добродушный характер. Его мясистое лицо украшает кепка с прямым козырьком, сдвинутым на бок. Из ушей свисают проводки от наушников.

- Привет, Злой, - радостно кивает он.

- Ну чё, постригся?

Добрыня на мгновенье приподнимает кепку, показывая бритую налысо голову.

- Как видишь.

- Ну вот, совсем другое дело. На человека стал похож.

- Это я специально... к сегодняшнему дню.

- Короче, в двенадцать мы должны быть уже там. Так что после третьего урока срываемся.

- Ясно.

- Что слушаешь? - Злой подсаживается к нему на подоконник. – Как всегда Эминем?

- Нет, сейчас Плацебо.

Злой сует себе в ухо один из его наушников, но через минуту возвращает.

- Не, что-то не цепляет. Как группу назвали, такая и музыка.

- А что название означает?

- Ну это типа такая таблетка безвредная, - объясняет Злой. - Для внушения. Люди думают, там – лекарство, а там – пустышка. А людей надо лечить иначе. По закону диалектики.

- Как это?

- Ну есть такой закон отрицания отрицания. Человека толкаешь в пропасть – он упирается. А умоляешь: ой, не надо, не прыгай - обязательно прыгнет.

В коридоре появляется Эмма. На бедре у неё болтается сумка на длинном ремне, а изо рта у неё выглядывает палочка от чупа-чупса. Заметив Алёшу на подоконнике, она делает вид, что его не видит.

- Эм! – окликает её Злой.

Она не оборачивается. Злой срывается с подоконника и преграждает ей путь:

- Эм, подожди!

- Оставь меня в покое!

Она обходит его и продолжает путь. Злой догоняет её.

- Постой!

- Ты оставишь меня в покое? - заводится Эмма, останавливаясь.

- Не оставлю.

- Что ты хочешь?

- Посмотреть на тебя…

- Не насмотрелся ещё? – порывается она идти дальше.

- Нет, - качает он головой, - губы у тебя такие…

- Какие? – мгновенно перебивает она.

- …что их так и хочется поцеловать, - добавляет Алёша.

По лицу её скользит улыбка…

- А глаза? – спрашивает она, закусив губу.

- А глаза твои … просто сводят меня с ума.

Глаза у Эммы и, правда, немного странные. Они почти всегда широко раскрыты, как будто она чем-то напугана. Нижние веки почти не касаются края радужки. Такое выражение глаз обыкновенно бывает у людей в состоянии шока. Но у Эммы оно застыло на лице с самого рождения и не сходит с её лица даже тогда, когда она улыбается.

- Это потому что я с утра уже не курю, - смягчается она. – Как видишь, перешла на чупа-чупс.

- Прикольно, - улыбается Алексей. – А я думаю, чего это мне так хочется тебя полизать.

Он целует он её в сочные, пахнущие фруктовой карамелью губы, облизывается и добавляет:

- Полизать тебя… а не табачную фабрику.