Сэндис устремилась к часовой башне. Рванула дверь. Открыта. «Слава милосердному Целестиалу!» Ворвавшись внутрь, она очутилась в маленьком пустынном холле с уходящими ввысь лестничными пролетами.
Выбрав тот, что посередине, Сэндис спешно полезла наверх. Добравшись до первого лестничного проема, она услышала, как внизу с грохотом распахнулась дверь. Не останавливаясь, Сэндис полезла дальше. Легкие со свистом выдували воздух. Сэндис молила: «Дверь, дверь. Прошу тебя, дай мне дверь!» Четвертый этаж. Изнемогая, Сэндис схватилась за перила – быстрее, быстрее, быстрее. Они вот-вот настигнут ее. Она уже слышала их хриплое дыхание.
Пятый этаж и…
Прохладный, пропахший гарью ветер ударил в лицо.
Она очутилась прямо под циферблатом, на узенькой круговой площадке, мостике для часовых дел мастера.
В проеме двери замаячили Стапс и два оккультника. Сэндис кинулась вкруг площадки, ища еще одну дверь, еще одну лестницу. Но их не было. За ее спиной бухали шаги оккультников. Сэндис схватилась за перила.
Решение пришло мгновенно: Сэндис перелезла через парапет. Порыв ветра освежил ее влажный от испарины лоб. Зубы дробно застучали от страха. С высоты шести этажей она поглядела вниз, на распростершийся у ее ног город. В глаза ей ударил лучик солнца.
Оккультники замерли.
Бритоголовый Равис выступил вперед. Насмешливо посмотрев на Сэндис, а заодно и на свою куртку, он вскинул руки, словно сдаваясь.
– Сэндис Гвенвиг! Не валяй дурака. Давай-ка возвращайся домой.
Не удостоив его даже взглядом, Сэндис разжала руки и полетела вниз.
С такой высоты она никогда еще не падала. Какое странное чувство. Желудок подбросило вверх. Время убыстрилось и в то же время остановилось. Рванувшийся ей навстречу город превратился в размытое серое пятно. Она не видела ни людей, ни зданий; она не различала звуков. Она просто парила в воздухе, и неистовый бой сердца разрывал ее барабанные перепонки.
Золотой амаринт оцарапал ладонь. Его не беспокоило ни падение, ни ревущий ветер. Сэндис закрутила его вокруг оси.
И рухнула наземь.
И не ощутила никакой боли. Она прыгнула с часовой башни, ударилась о булыжную мостовую – и ничего! Все
Она задумчиво оглядела их. Одна минута. И эту минуту амаринт еще не исчерпал.
Итак, она
Сэндис подняла голову и поймала на себе взгляды дюжины глаз. Люди пялились на нее, раскрыв от изумления рты, прижав руки к губам или скрестив их на груди. Сэндис поспешно спрятала амаринт в карман. Кинула взгляд на оккультников, таращившихся на нее с площадки под циферблатом часовой башни, что уходила ввысь на шесть этажей.
Глубоко и с наслаждением вздохнула.
Вскочила на ноги и припустила прочь.
Через сорок секунд амаринт застыл неподвижно.
6
Рон, не заботясь, что так, глядишь, полысеет раньше времени, рвал на себе волосы.
Он ее обыскался. Искал здесь и там. Даже проследил за головорезами из таверны. Но все без толку. Куда она запропастилась? Куда запропастился его
«Твердыня Господня, а если она его продала?» Тогда ему ничего другого не останется, как только рвать на себе волосы…
А бездушный город продолжал жить собственной жизнью, словно ничего не случилось. Словно Рон не утратил свое самое бесценное, а заодно с ним и работу.
Заныло плечо.
Скривившись, Рон начал разминать свернувшиеся в тугой узел мышцы. Путь его лежал в контору домовладельца. Даже если его средства к существованию
Ну, выше голову, он что-нибудь придумает. Обязательно придумает, так или иначе.
Опустив руку, он покрутил шеей и вздрогнул, когда плечо отдалось болью. А вот и контора. Он вытащил на ходу кошелек и, пересчитывая банкноты, направился к кассовому окошку.
– Привет, Рон, – поздоровался видневшийся в окошке старичок и вдруг так резко дернул подбородком, что его голова чуть не отделилась от шеи. – Погоди! А что ты тут делаешь?
Рон изумленно похлопал глазами и сдул упавшую на лоб прядь волос.
– На календарь посмотри, Тус.
– Да знаю я, что уже конец месяца. Но ты уверен, что тебе нужна пустая квартира? Я со своих жильцов три шкуры драть не намерен.
Рон замер с пачкой денег в одной руке и зажатой между пальцами купюрой в другой. Кровь отхлынула от лица, затем от шеи.