Дык

В общем, у братишек пошел такой умный разговор о смысле жизни, что мне даже скучно стало. Мирону тоже было скучно, и он заснул. Посапывая во сне, он увидел сон.

Сидит он, значит на батарее парового отопления, а внизу идет целая толпа мышей. Мыши думают, что Мирон спит, а он не спит и одним глазом за ними подсматривает. Тут мимо две курицы жареных пролетают и тоже думают, что Мирон спит, а он не спит и вторым глазом за курицами подсматривает. Одна из куриц подлетает к Мирону и говорит: "А ведь курицы-то летать не умеют!". А действительно, думает Мирон, как они летают? Наверно, потому что жареные? А мыши тем временем сыр начали кушать. Не мой сыр, думает Мирон, не жалко. А сожрут сыр - потолстеют, я тогда их... Мыши все жрали, жрали, а потом начали толстеть. Сначала стали ростом с курицу, потом с Мирона, потом еще больше. Забили всю лестничную площадку, зубами щелкают, Мирону голову откусить хотят. Перепугался Мирон, заорал благим матом и проснулся.

Было уже темно. Умные разговоры кончились, братишки-митьки спали. Фтородентов во сне ворочался, шептал нежно: "Настенька!" и всхлипывал. Сидор храпел и бурчал животом. И лишь Виктор, который, кстати, Мирону не понравился, хотя и принес мешок кур, не спал, а тихонько ступая, бродил вокруг машины. При вопле Мирона он замер на одной ноге, через пару минут снова занялся своим черным делом. Открыв дверь "Запорожца", Виктор залез внутрь, повернул ключ зажигания и поехал.

"Ворюга! - неприятно поразился Мирон. - От гад какой! А еще наших куриц жрал!"

- Прощайте, козлы! - послышался издалека насмешливый голос Виктора. - Вспоминайте братишку Витю!

Но никто не проснулся, лишь Вася перевернулся на другой бок и внятно сказал:

- Сестренка моя миленькая... Ведь ты сестренка мне?

"Н-да..." - подумал Мирон и опять заснул.

Ночь висела над лесом звездным покрывалом. Где-то далеко кричала сова. Еще дальше, засыпая, гасил огни город Москва.

Глава одиннадцатая,

Православие

Петухи недавно

В третий раз пропели,

С колокольни плавно

Звуки пролетели.

А.А.Фет

- Ать-дда, ать-дда! - командовал капрал Холин, шагая рядом со своим взводом. - Пдавое пдечо впедед!

Солдаты тяжело вышагивали по пыльной сельской дороге, скрывая в густые бороды усмешки - уж больно весело им было слушать, как капрал Холин выкрикивает команды. Вместо некоторых букв капрал произносил букву "Д". Это было непередаваемо!

- Ать-дда! На месте стой!

Взвод остановился возле трактира.

- Всем стодять! Я зайду сниму допдос с тдактидчика!

Капрал ввалился в трактир, но, как ни странно, допрос снимать не стал. Услужливая смазливая дочка трактирщика подала ему кувшин с вином, который Холин, предварительно ущипнув девушку за круглое место, опорожнил в три глотка.

- Ходошо! - крякнул он, вытирая усы. - Дедушка, скажи мде, додогая, господин начадьник жаддадмов не появлялся?

- Нет, - тоненьким голоском ответила дочка трактирщика.

Капрал Холин еще раз крякнул, потрепал ее по щеке, смачно влепил поцелуй в ухо и, гордо поправив шашку на боку, вышел к солдатам.

- Давняйсь! Смидно! - заорал он, видя, что его подчиненные расслабились. - Напда-о! Шагом мадш!

Взвод лихо сделал маневр и пошагал к жандармерии. Капрал Холин слегка поотстал, за углом трактира справил малую нужду и бросился догонять.

Возле жандармерии два седых жандарма резались в карты, азартно кидая карты и выкрикивая при этом разные нехорошие слова.

- На месте! - раздался крик капрала Холина. - Стой! Ать-дда! Вольно.

Подойдя к жандармам, Холин закрутил ус и спросил:

- Начадьник жаддармедии дде?

- А хрен его знает! - отмахнулся один из жандармов. - Авось в хате... А мы тя валетом! Чтоб те шашкой да по...

Жандарм-натуралист вставил медицинское название того места, по которому бы да шашкой... Капрал Холин представил себе, как шашкой было бы неприятно... И передернулся. С трудом обогнув расположившихся на крыльце картежников, он отворил замшелую дверь и вошел в жандармерию. Жандармерия была на самом деле простой деревенской хатой, но с тех пор, как деревню Козлодоевку переименовали в город Козлодоевск, здесь размещался шеф жандармов и его управление.

Сам шеф жандармов, развалившись в огромном кресле, пил вино и курил трубку.

- Ваше бдагододие! - доложился капрал. - Взвод капдала Ходина бдибыл в ваше дасподяжение.

- Капрал Ходин? - попытался привстать шеф жандармов. - Це гарно. Будем знакомы.

Шеф налил из огромного кувшина в огромную кружку и протянул ее Холину.

- Накось, выкуси!

Холин, придерживая шашку, принял от шефа кружку, ловко опрокинул ее в рот и опять, в который раз, крякнул.

- О! - с уважением протянул жандарм. - Грамотно! С какого года служишь?

- С шесятого, ваш бдагдодь, - качнулся Холин.

- Иван Семеныч, - представился тогда шеф жандармов, - Рад познакомиться.

- Капдал Ходин, - пожал протянутую руку капрал. Иван Семеныч достал из-под стола еще одну такую же кружку, разлил остатки вина.

- За знакомство!

Они чокнулись и выпили.

- Це гарно! - выдохнул Иван Семеныч.

Капрал Холин оловянным взглядом повел по горнице, шатнулся и вдруг заорал:

- Взвод! Сдушай модю комадду!

И упал под стол.