Помню, в какой-то момент Кей обняла за плечи шофера, словно в утешении нуждался он. На секунду я возненавидел ее за это. До сих пор ненавижу.
Позже страховщик фирмы-перевозчика предложил компенсацию наличными. Деньги перешли из рук в руки. Как будто это имело значение.
— Можно я одна спущусь?
— Не знаю, малыш. Когда сани разгоняются, нужно очень сильно тянуть ручку на себя, чтобы притормозить. Не уверен, что у тебя получится.
— Ну пожалуйста, пап. Я тихонько поеду.
— Погоди, дай подумать, Кэролайн.
— Давайте поживее, а? — крикнул паренек на стартовой площадке. За нами никого не было. Я только сейчас заметил, что подъемник перестал подвозить наверх людей — вероятно, из-за темных туч, нависших над горой.
— Па-ап?
— Ну ладно.
Я усадил Кэролайн в синие санки — она казалась очень маленькой в них, — потом установил в желоб оранжевые санки и уселся сам. Паренек скучным голосом отбарабанил инструкцию и хлопнул Кэролайн по спине. Она разок оглянулась на меня и тронулась вниз по крутому скату. Я запоздало сообразил, что мне следовало ехать первым, чтобы притормозить ее санки, если вдруг она потеряет управление.
С громко стучащим сердцем я подался вперед и покатился следом.
В клинике мне почти каждую ночь снился один и тот же сон. Возможно, из-за лекарств.
Мне снилось, будто я веду урок геометрии и что-то объясняю ученикам, показывая на рисунок, начерченный на красной стене. Рисунок перевернутого конуса. Указываю на круглое основание, находящееся вверху. «Диаметр круга выражается числом потенциальных возможностей, — говорю я. — Длина окружности выражается числом доступных вариантов выбора. В момент рождения человека оба числа практически бесконечны».
Рисую указкой нисходящую спираль на стенке конуса. «Представьте, что по вертикали отложено время, а длины уменьшающихся окружностей соотносятся с числом доступных вариантов выбора. Видится очевидным, что с течением времени и увеличением количества сделанных выборов исключается почти бесконечное количество альтернативных выборов».
Кончик указки продолжает спускаться по спирали вниз. «Прошу обратить внимание, — продолжаю, — как в результате нисходящего движения по времени и сокращения числа доступных вариантов выбора человек оказывается здесь. — Я стучу указкой по точке в вершине перевернутого конуса. — Оставшееся время — ноль. Оставшиеся варианты выбора — ноль. Потенциальные возможности — ноль. — Делаю паузу. — Это схема человеческой жизни».
Ученики кивают и сосредоточенно пишут в тетрадях. Все ученики — это Скаут. Все до единого.
Кэролайн не особо усердствует с тормозами. Мы катимся гораздо быстрее, чем в первый раз. Я кричу ей сбросить скорость. Где-то позади сверкает молния. Из-за грохота наших саней треск грома почти не слышен. Я пытаюсь догнать Кэролайн.
Она едет слишком быстро.
Многие необъяснимые смертельные ДТП с участием одного автомобиля — это самоубийства. В полицейских рапортах пишут, что водитель потерял управление «по непонятной причине» или «предположительно из-за насекомого, залетевшего в салон», но я подозреваю, что чаще всего дело просто в сочетании высокой скорости, бетонной стены впереди и внезапного осознания представившейся возможности. Убийства тоже не редкость. Немало кровавых автокатастроф, которыми занималась «Прери Мидланд», являлись недоказанными транспортными убийствами.
Моим последним делом в Орегоне стало дело одной женщины, которая проследила за мужем до дома любовницы, прождала там всю ночь, а потом поехала за ним на работу. Когда он вышел из здания в обеденный перерыв, она с ревом пронеслась на своем «Таурусе-87» через парковку и улицу с двухполосным движением, намереваясь переехать изменника.
У мужа оказалась на удивление хорошая реакция. Он увидел летящий автомобиль и отскочил назад во вращающиеся двери. Жена не успела затормозить, и «Таурус» на полном ходу врезался в стену.
Ни наш клиент, ни его жена не пострадали. В суд подал сорокашестилетний программист, работавший в подвальном офисе. Один кирпич из разрушенной стены пробил звукоизолирующую плитку и долбанул программиста прямо в лоб. Мужик потребовал компенсацию в размере 1,2 миллиона. Если разбирательство будет происходить в присутствии присяжных, он наверняка получит изрядную часть запрошенной суммы. Те, кто говорит, что Америка никогда не станет социалистической страной, упускают из внимания тот факт, что наша судебная система уже нашла способ перераспределения богатства.
Первые несколько месяцев все было терпимо — по крайней мере Кэролайн нуждалась во мне, когда с плачем просыпалась по ночам, — но в конце концов я понял, что мне надо уйти.