Двуликий бог (СИ)

— Трапеза прервалась преждевременно, — как бы невзначай заметила я, так же непринуждённо собирая длинные волосы в небрежный низкий узел, чтобы они не лезли в воду. Ладонь моя медленно прошлась по шее, плечу, груди, — как жаль. Мне понравился тот мальчик. А уж как я понравилась ему… Быть может, он был бы более нежен со мной, нежели законный супруг. Возможно даже, доставил бы мне удовольствие.

— Ты говоришь так, чтобы отомстить мне, — тяжело сглотнув и не отводя от меня шального взгляда, отвечал бог огня. Я не смотрела на него, как он и предлагал. Занятая собой, я дотянулась до изящных позолоченных сосудов, стоявших неподалёку. Они хранили в себе редкие масла, благовония и мыльную воду. Вскоре вокруг меня поднялась пушистая пена, словно высокое облако. Я неторопливо мылась, и мои ладони медленно скользили по всему телу, по ногам, легко показывавшимся над поверхностью воды, по груди и животу. Дыхание моего собеседника участилось.

— Тогда почему дрожит твой голос? — всё ещё не глядя в сторону мужа, насмешливо продолжала я. В эту игру могли играть двое. Мне уже давно не было страшно, и Локи был прав — я хотела отомстить. Выплеснуть всю ту боль, что горькой отравой таилась глубоко внутри, разъедая душу. И раз он всё равно считал меня неверной гулящей девицей, такой же лживой и лицемерной, как и он сам, я могла сыграть для него эту роль. Может, она ему больше придётся по вкусу.

— Не провоцируй меня, — только глухо предупредил Локи, с трудом отводя от меня взгляд — я видела это краем глаза. Голос его недобро дрогнул. Кажется, я сбила каверзного аса с мысли и издевательского настроя. Правда, я и сама сбилась. Я хотела только просить его уйти прочь, но этот насмешливый тон и блуждающий взгляд смешали мои планы. Да и видеть, слышать Локи оказалось так невыносимо больно, что мне бессознательно хотелось уколоть его в ответ. Кровь моя бурлила от негодования и оскорблённой любви.

— А то что?.. — вполголоса уточнила я, теряя над собой власть и проводя мыльными ладонями по талии, ключицам и шее и прогибая спину назад так, что трепещущая грудь показалась над гранью воды. Страстный бог огня изнывал от вожделения — все признаки были налицо, но всё же сдерживал себя. А я… Внешне казалось, что мной овладел дух противоречия, но где-то глубоко внутри я хотела, чтобы он выдержал это испытание, чтобы доказал, что не повторит прежних ошибок, как бы я ни изводила его. Что простит мне — и только мне одной! — любую дерзость во искупление собственного проступка. И я продолжала: — Дай угадаю! Возьмёшь меня силой, а затем утопишь… Своими руками? О, Локи, думаю, мальчик будет огорчён…

— Сигюн! — резко повернув ко мне голову, повысил голос пламенный ас, и глаза его нехорошо сверкнули. Я всё ещё имела власть над ним: зрачки мужчины расширились, дыхание участилось, пальцы подрагивали, а одежды становились невыносимо тесны, это было трудно не заметить. Я, наконец, соизволила перевести на супруга взгляд. Сама не знаю, откуда во мне бралось столько самонадеянной безрассудной смелости, однако я поддавалась сладостному томному напряжению между нами, словно в последний раз. Казалось, мне давно уже нечего было терять. — Чего ты добиваешься?!

— Смотри, двуличный бог огня, — вкрадчиво прошептала я, достав ногу из воды и вальяжно расположив тонкую щиколотку на бедре мужчины, кажется, поражённого моей наглостью. По крайней мере, он не противился, лишь склонил голову и удивлённо посмотрел вниз, закусил губу. — Смотри, кого ты лишился. Женщины, которая любила и уважала тебя, смотрела на тебя, как на равного. Женщины, которой ты одержим. Той, что могла быть одновременно сладостно развратна и беспрекословно тебе верна. Ты погубил меня, Локи. Даже если навек запрёшь в своих чертогах, если каждую ночь будешь овладевать мною силой, никогда больше не узнаешь той женщины, что любила тебя больше родного дома, сильнее свободы.

— Это ты погубила меня, — почти лишившись дара речи, прошептал красивый ас и коснулся тёплой ладонью моей лодыжки. — Предала и унизила, превратила меня в того, кем я меньше всего хотел бы быть, кого сдерживал так долго…

— За что ты казнил меня? В чем была моя вина? — отвернувшись, в сторону выдохнула я. Я, верно, с ума сошла, но прикосновения этих властных рук всё ещё пробуждали огонь внутри меня. Он затаился, но не погас, и только ждал своего часа, чтобы поглотить меня снова. Я должна была бояться и избегать общества лукавого аса, а я — несчастный глупый мотылёк, уже однажды опаливший крылья, — вновь разжигала и провоцировала его. И от этого неимоверно заводилась сама. Я точно была больна.