Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

Как и обещал, Локи встречал незваного гостя сдержанной и благожелательной улыбкой. Он казался расслабленным и беззаботным, однако от меня не могло укрыться, как напряжены его плечи, как в нетерпении вздрагивают сложенные в кулак пальцы, с каким вызовом приподнят подбородок. Я знала Локи слишком хорошо, чтобы не улавливать столь значимые мелочи, по которым можно угадать его настоящее настроение и состояние. Тор остановился в нескольких шагах от бога огня, пылая от ярости. Едва заметным небрежным взмахом ладони повелитель отозвал стражу и слуг, с почтением отступивших. Мы остались втроём. Некоторое время Хлориди молчал, явно стараясь совладать со своим негодованием: лицо его то бледнело, то краснело и чуть вздрагивало, сжатые губы неуловимо двигались и кривились от злости.

— Здравствуй, Тор, — делая смелый шаг навстречу, открыто и просто приветствовал его Локи, не выдавая ни своего сомнения, ни неудовольствия, ни проступка. — Ты, видно, скучал по мне в Йотунхейме, раз сразу явился в мой чертог, — улыбнувшись в свойственной ему одному обаятельной и немного ироничной манере, поинтересовался бог лукавства. Я не сдержала судорожного вздоха и обратила взволнованный взгляд на пышущего молчаливым гневом громовержца, который никогда не отличался чуткостью к замысловатым издёвкам острого на язык собеседника. Просить насмешливого бога хитрости о благоразумии и осторожности было наивной затеей с моей стороны.

— Л-локи… — выдохнул крепкий ас сквозь зубы, и обычно добродушное и румяное лицо его побелело от злости. Беседа не состоялась, ведь в тот же миг умелый воин сорвал с пояса верный аркан и, широким движением размахнувшись, устремил его в сторону бога огня. В ужасе закрыв губы ладонями, я бессознательно отпрянула. Всё повторялось: напряжённое противостояние, кипучая злоба Тора и невозмутимое хладнокровие Локи, протяжный свист, разрезавший воздух… К моему удивлению, хитроумный ас лишь резко выкинул руку вперёд, пресекая движение плети и заставляя её обмотать защищённое наручем предплечье, после чего схватил её гибкими пальцами.

— Уж не думаешь ли ты, что эта уловка пройдёт у тебя дважды? — с холодной насмешкой и вызовом в голосе поинтересовался каверзный ас. Глаза его на миг нечеловечески сверкнули, и в ту же минуту бич Тора вспыхнул ярким пламенем из-под ладони бога огня, с жадностью охватив и руки нападавшего. Обжёгшись, сын Одина швырнул горящий кнут на землю и стиснул зубы, но не произнёс ни звука, только взор сверкнул лютой ненавистью и негодованием. Громовержец крепко сжал повреждённой ладонью рукоять своего молота, но тут же вынужден был отпустить её — резкая боль от ожога давала о себе знать.

— Все кости тебе переломаю, — после недолгого молчания выдохнул он.

— Не бросай на ветер громких слов, мой неосторожный друг, — с ледяной беспристрастностью парировал Локи. — Сам видишь, они могут обернуться бедой.

— Так ты потому срезал волосы Сив, что я восхвалял её красоту? — пыхтя от боли и злости, догадался прямолинейный Тор, поднимая голову и смело глядя в глаза непоколебимого собеседника. Лицо Локи ничуть не переменилось при этих словах, он всё так же глядел на своего противника со снисхождением и как будто жалостью.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — с жестокой улыбкой ответил мой высокомерный супруг. Сделав осторожный короткий шаг в сторону, я наблюдала за верховными богами. В первое мгновение поступок Локи показался мне вопиющим и непозволительным, но, к моему удивлению, острая боль немного отрезвила Тора и теперь, когда он не имел возможности при первом порыве схватиться за оружие, вспыльчивый громовержец вынужден был думать головой.

— Не понимаешь, значит? — с досадой переспросил сын Одина, приблизившись. Двуликий бог не дрогнул, остался на месте, однако не спускал с воина внимательных карих глаз. Ладонь его неосознанно потянулась к кинжалу на поясе. — Кто ещё мог осмелиться на такой бесчестный позорный поступок, каверзный Локи?..

— Любой из тех, кого ты оскорбил и обидел в тот вечер, — произнёс лукавый ас, понижая тон, и глаза его сверкнули зловещим огнём, точно отблески алого закатного солнца на тёмной воде. — Уж если добродушный Фрейр жаждал твой крови, меня едва ли что-то сможет удивить. Вспомни, кто уберёг твою голову от меча, не ведающего поражения?

— Говоришь ты ладно, в этом умении тебя никому не превзойти, — помолчав, нехотя признал Тор. — Да только никто больше не способен на такую низость, кроме тебя.

Уловив, как уязвлённо дрогнули губы рассерженного супруга, как побледнело его прежде спокойное лицо, как нахмурились медно-рыжие брови, и напряжённые пальцы всё-таки обхватили рукоять кинжала, я поняла с пронзительной ясностью, что пришло время вмешаться в обмен взаимными упрёками и оскорблениями, пока противника не прибегли к рукоприкладству снова.