Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

— Впрочем, ты права в том, что это было опрометчивое решение. Поэтому я так не люблю о нём вспоминать. Я был ослеплён гордостью и самолюбием, жаждой добиться желаемого, — вместе с последними словами длинные пальцы нежно коснулись моего подбородка, очертили край полураскрытых губ. — И я не жалею об этом, — вполголоса поведал лукавый ас, томно прикрыв глаза и коснувшись моих уст поцелуем. Его жаркие прикосновения неизменно заставляли меня забыть обо всём, отринуть страхи и обиды, отвлечься от боли и слабости. В тот день хитрый бог обмана больше ничего не поведал мне — он был занят куда более важными вещами. Я не могла ему в этом воспротивиться. Я пьянела от его внутреннего огня ничуть не меньше, нежели от оказанного мне доверия.

Глава 5

Тем же вечером Эйнара не стало в золотом чертоге. Мне было жаль: юноша оказался умелым воином, ловким слугой и преданным другом, и я доверяла ему, как никому среди стражников. Возможно, я доверила ему даже слишком многое. И теперь из-за моей неосторожности сильный и достойный молодой человек лишился благосклонности своего ревнивого властелина, а вместе с ней и дома. Эйнар должен был отправиться в чужой дворец, если только своенравие Локи не сошлёт соперника ещё дальше. Слуга покинул стены родных палат так незаметно, что поначалу я испугалась, не изменил ли лукавый повелитель своего решения, не пожелал ли отправить неугодного мальчишку прямиком в Хель. Однако Рагна сумела переубедить меня, клятвенно заверив, что сама провожала бывшего стражника и видела, как бог огня сдержанно и холодно давал ему последние распоряжения. По её словам, смущённый и потрёпанный воин всё же остался верен своему хозяину, несмотря ни на что. От этого становилось только больнее.

Я знала, что буду скучать по Эйнару, по его услужливости и предусмотрительности, по его добродушию и искренности, по сияющим светло-голубым глазам, смотревшим на мир так открыто и немного наивно, что порой против воли я видела в них саму себя. Ту юную беззаботную девушку, почти девчонку, которую Локи сломил и растоптал. Может, впрочем, было и к лучшему, что слуга уезжал: я испытывала к нему неясные, пугающие меня чувства, некую родственную привязанность, которая была непозволительной роскошью в чертогах моего темпераментного супруга. О нет, только не к другому мужчине, как бы нас ни рознило происхождение. Особенно если он был молод, силён и красив. Даже если это лишь мимолётная симпатия, вызванная, возможно, сходством со старшим братом. Видно, судьбе неугодно было, чтобы рядом со мной оставались мягкие, нежные, заботливые асы и мужи. Форсети, Бальдр, теперь Эйнар…

Конечно, подле меня неизменно оставался Варди, и кроме того я знала, что всегда могу рассчитывать на Хакана, но они оба были другими. И, несмотря на все его бесспорные достоинства, угадывалось в Варди нечто такое, что настораживало меня. Слишком уж он был хорош, слишком стремился выслужиться перед Локи, который, казалось, упорно его не замечал, а после — перед его госпожой. Слуга ни разу не дал усомниться в себе, был внимателен, ласков, когда позволяло положение, остроумен, но я ему не доверяла. По крайней мере, не так сильно, как его предшественнику. Эйнар казался мне намного более открытым и честным, Варди же всё-таки оставался слишком хитёр и изворотлив, настолько ловок, что в мою голову начинали закрадываться беспокойные мысли. Они мало были похожи с Локи внешне, но во многом сходились внутренне. При этом внимательный к умелым и талантливым слугам бог огня слишком очевидно пренебрегал лучшим из них. Что-то таилось в этом во всём, нечто, тревожившее мою душу и заставлявшее держать обаятельного мальчишку на расстоянии.

Множество последующих дней я старалась не думать ни об одном, ни о другом стражнике. Большую часть своего свободного времени я проводила с Идой и Астой, мы много гуляли, смеялись и беседовали. С верными спутницами было легко, да и Локи так было гораздо спокойнее. Время шло, и я забывала случившееся, отгоняла от себя ненужные печали и больше занимала мысли своим драгоценным ребёнком. Я старалась заботиться о нём, выполняла все наставления Хельги, хорошо питалась, была благоразумна и осторожна. Я любила его. Я едва-едва начинала ощущать в себе первые значительные перемены, но уже трепетно и нежно любила дитя бога огня. Я надеялась только, что он возьмёт лучшее от своего отца и, переняв частицу моего мягкого характера, будет нести в этот мир больше тепло, нежели разрушение.