Двуликий Берия

А.: Он сказал, что в разговоре было предложено сформировать бронетанковую дивизию. Берия сказал, что он хочет сформировать бронированный кулак. Берлинг поинтересовался: «Откуда мы возьмем офицеров? Я хотел бы получить своих офицеров из Старобольска и Козельска». Об Осташкове речи не было, потому что в Осташкове были в первую очередь пограничная полиция и охрана. На это Берия ответил, разумеется по-русски, что «мы совершили большую ошибку». И он повторил это дважды: «Мы совершили большую ошибку», «мы совершили большую ошибку».

В других выписках из материалов американской комиссии, предоставленных Руденко Маленкову, приводились показания одного из свидетелей, запротоколированные в 1943 году командованием польской армии Андерса: «…Когда я упомянул в разговоре с комиссаром Берией о большом числе наших первоклассных офицеров из лагерей в Старобельске и Козельске, он ответил: «Составьте список их, однако многих из них больше там нет, потому что «мы допустили большую ошибку».

Во время второго разговора с комиссаром Меркуловым последний еще раз подтвердил содержание указанного комиссаром Берией.

Соответствует подлиннику. Военный штаб, 14 мая 1943 г.

(Печать польского военного командования)».

Выписка из стенограммы допроса полковника американской армии Генри И. Шиманского, произведенного конгрессменом Махровичем.

«Махрович: Вы, возможно, найдете запись беседы с Берия, главой НКВД.

Митчелл: Приложение V к вещественному доказательству 10а содержит запись беседы, на которую вы ссылаетесь. Она находится в части доклада, датированной 6 мая 1943 года.

Махрович: Имеете ли вы запись беседы генерала Берия, в которой он упоминает об ошибке, которую они допустили?

Шиманский: Да.

Махрович: Мне бы хотелось, чтобы вы зачитали ее. Скажите, генерал Берия был генералом, возглавлявшим НКВД, не так ли?

Шиманский: Правильно.

Махрович: Эта беседа произошла когда?

Шиманский: До октября 1940 года.

Махрович: Кто присутствовал на беседе?

Шиманский: На беседе присутствовали Горжинский, бывший подполковник Букоемский и бывший подполковник Зигмунд Берлинг.

Махрович: Кто передал вам запись этой беседы?

Шиманский: Она была взята из одного документа, а генерал Андерс дал мне заверенную копию.

Махрович: Зачитайте, пожалуйста, заявление Берия, сделанное тогда.

Шиманский (читает): «…Согласно письменным заявлениям, находившимся у полковника Горжинского, Берия, когда его спросили о судьбе польских военнопленных офицеров, заявил следующее: «Мы допустили большую ошибку».

Махрович: Это было заявлением генерала Берия, когда его спросили о судьбе польских офицеров?

Шиманский: Да, сэр.

Махрович: Он сказал: «Мы допустили большую ошибку»?

Шиманский: Да, сэр».

«Это мнение Берия было подтверждено народным комиссаром госбезопасности Меркуловым, согласно дальнейшему высказыванию Берия о том, что вышеуказанных офицеров больше не существует. Отсюда вытекает, что с офицерами, интернированными в Козельск и Старобельск, что-то произошло даже до октября 1940 года».

Руденко специально указал: «В МИД СССР хранятся как английский текст, так и русский перевод материалов американской комиссии».

Очевидно, сожаление о том, что расстреляли польских офицеров, Лаврентию Павловичу инкриминировать не решились, поскольку то, что Катынь — советское преступление, Москва официально категорически отрицала. Возможно, в какой-то момент у Маленкова, Хрущева и Руденко была идея списать Катынь на Берию, но, во-первых, в мире бы никто не поверил, что Берия расстрелял польских офицеров без ведома Сталина. А во-вторых, из свидетельств уцелевших поляков ясно следовало, что Берия признавал расстрел в Катыни ошибкой, причем не своей, а нашей, т. е. всего советского руководства.

Кстати сказать, встреча с польскими офицерами осенью 1940 года упоминается в переписке Берии со Сталиным по поводу формирования 238-й польской дивизии, о которой мы скажем ниже.

Какая причина заставила Сталина внезапно отказаться от плана депортации польских офицеров в Сибирь и на Дальний Восток и отдать предпочтение «жесткому варианту» — их скорейшему уничтожению? Судя по ряду признаков, Иосиф Виссарионович еще летом 1940 года планировал напасть на Германию. В этом случае Англия и польское правительство в изгнании, располагавшееся в Лондоне, становились союзниками СССР. Польских офицеров пришлось бы освобождать из лагерей и передавать в распоряжение польского правительства в Лондоне для формирования новой польской армии. Однако подавляющее большинство этих офицеров не питали симпатий ни к Советскому Союзу, ни к коммунизму. Оказавшаяся под их командованием армия была бы лояльна лондонскому правительству, а не Сталину. Сталину же нужна была послушная Польша под контролем полностью зависимого от СССР коммунистического правительства. Поэтому он решил пленных офицеров тайно казнить.