Двуликий адмирал

Иллюстрацией к этой тактике может послужить операция, которая с восторгом превозносилась сотрудниками абвера как «опытно-показательная». Она была разработана в ноябре 1939 года в имперской канцелярии, где проходило совещание под председательством фюрера. На этом совещании Канарис предложил силами диверсионных отрядов абвера захватить мосты через Маас и Альбер. Правда, голландцы все же успели взорвать большую часть мостов. Но железнодорожный мост у Геннепа попал в руки немцев нетронутым.

Произошло это так: на шоссе, которое вело к мосту, появилась колонна немецких военнопленных, конвоируемых людьми в голландской военной форме. Как только колонна приблизилась к мосту, «военнопленные» и «конвоиры» кинулись на солдат, охранявших мост, и перебили их. Вскоре через мост промчались немецкие танки. «Военнопленные» оказались диверсантами из дивизии абвера «Бранденбург», голландские «конвоиры» — агентами Канариса в Голландии, участниками муссертовского движения[4].

Примерно так же действовали команды абвера и в портовых городах Западной Европы: с моря и суши они совершали пиратские набеги на береговые укрепления и корабли. Таким набегам подверглись Роттердам, Антверпен, Булонь, а затем Дюнкерк, Дьеп, Гавр, Руан и Брест.

Во Франции подразделения абвера в дни блицкрига также врывались в города и населенные пункты часто раньше передовых частей армии. Одна из задач, которую они должны были решить, — это захват секретных документов. В руки агентов Канариса попали целые вагоны секретных бумаг, которые потом по приказу адмирала тщательным образом изучались.

Бывший руководитель филиала абвера во Франции Оскар Райле рассказывает в своей книге «Тайный фронт на Западе», что Канарис, прибыв во Францию вместе с видными сотрудниками абвера полковником Пикенброком и Бентивегни, остался чрезвычайно доволен действиями своих подчиненных. «Он был в отличном настроении», — пишет Райле.

Действительно, размах и эффективность действий абвера превзошли ожидания самих фашистских главарей.

Через шесть-семь дней после оккупации Парижа в столице Франции был создан специальный пункт абвера — КО. Его штаб-квартирой стал отель «Лютеция». Уже самый факт создания КО в Париже показывал, что Канарис решил всерьез и надолго осесть во Франции. И действительно, фашистский адмирал сразу же начал приспосабливать машину абвера для нужд оккупации, сосредоточив главное внимание на борьбе с движением Сопротивления.

Абверовцы вели себя в поверженной Франции как истые грабители. Они пьянствовали и развратничали не меньше, чем их «конкуренты» из гестапо и СД. «Шампанское, — пишет в своих мемуарах бывший сотрудник абвера, — лилось рекой… В «Лютеции» была великолепная кухня, вина лучших марок доставались нам по баснословно дешевым ценам».

Однако за попойками сотрудники Канариса не забывали и о своем гнусном «деле».

С первых же дней оккупации они повели жестокую войну против французского народа. И тут Канарис опередил своих коллег из СД. Дело в том, что начальнику абвера, обладавшему громадной агентурной сетью в Европе, было ясно: капитуляция правительства Франции вовсе не означает, что французский народ поставлен на колени. Колонизация европейских стран, превращение их в покорных вассалов нацистской Германии были легко достижимы лишь на бумаге, в хвастливых статьях Геббельса, в бредовых трудах Розенберга. Но Канарис знал, что фашисты вступили в борьбу с народами Европы не на жизнь, а на смерть. И он прилагал все силы к тому, чтобы создать для гитлеровцев наилучшие, по его мнению, исходные позиции в этой борьбе: расправиться с движением Сопротивления, отрезать Западную Европу от остального мира, уничтожить руководителей антифашистского движения, разложить патриотические силы, основать во Франции опорные пункты из предателей-коллаборационистов.

С лета 1940 года по указанию абвера во Франции находились под неусыпным контролем аэродромы, железные и шоссейные дороги, а главное, побережье. Все рыбачьи шхуны, которые могли быть использованы для переправы французов через Ла-Манш, подвергались тщательному осмотру. Часть их была конфискована. Лица, подозреваемые в помощи патриотам, подвергались жестоким репрессиям. Абвер вел переговоры с военным министерством Виши, добиваясь полной легализации своих действий и в неоккупированной Франции.

Одним из первых мероприятий Канариса была попытка полностью «закупорить» французскую территорию, лишить Францию связей с внешним миром.

Одновременно абвер по указанию Канариса расширял свою агентурную сеть в оккупированных странах, привлекая для работы местных фашистов, авантюристов всех рангов и мастей, а также уголовные элементы. «Миллионный город, — пишет начальник КО в Париже Райле, — имел достаточно авантюристов и темных личностей, которые за хорошую плату или за другие материальные блага были готовы к сотрудничеству с нами…»