Однако вскоре стало ясно, что у Канариса в Веймарской республике нет особых перспектив на дальнейшее продвижение. Вооружение вермахта переходило в руки самих германских промышленников, а им не нужны были посредники типа Канариса. С конца 20-х годов подводные лодки начали строиться в самой Германии. Как явствует из документов, представленных на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников, с 1926 года в Германии уже началось серийное производство танков, возобновилась научно-исследовательская и экспериментальная работа над усовершенствованием орудий и брони для военных кораблей. Одним словом, та специфическая деятельность по перевооружению Германии, построенная главным образом на связях с определенными кругами за границей, какой занимался Канарис, теряла свое значение. Это обстоятельство, а также тот факт, что Канарис стал одиозной фигурой в Германии, предопределило весьма быстрый закат его карьеры. Несмотря на все старания, Канарису так и не удалось перебраться с крейсера «Силезия» в Берлин. Правда, в 1930 году его перевели на работу в штаб, но то был всего лишь штаб эскадры в том же Вильгельмсгафене. Крейсер «Силезия», штаб эскадры, в 1932 году снова крейсер «Силезия»… В последние годы Веймарской республики Канарис «мелко плавал». Правда, он дослужился до командира «Силезии», но это военное судно было построено в начале века и уже к 1914 году устарело. В 30-х же годах оно представляло собой разве что музейную ценность — боевые качества его были равны нулю, да и обучать на таком судне ведению морской войны не имело особого смысла. Ясно, что командирский пост на этом заштатном крейсере не мог удовлетворить честолюбие Канариса.
А вскоре будущий начальник абвера получил назначение на пост командира береговой охраны в Свинемюнде. Свинемюнде был в то время небольшим курортным местечком, и назначение туда означало конец карьеры. Путь из Свинемюнде был только один — отставка в чине контр-адмирала. Всем не знавшим о второй стороне деятельности Канариса казалось, что его карьера закончена бесповоротно.
Шеф абвера
В день своего рождения (Канарису исполнилось 48 лет) он вступил в новую должность — начальника абвера. Позади осталось 30 лет службы во флоте. А впереди, казалось, было лишь одно — спокойная должность и уход на покой. И вдруг…
Прыжок Канариса из Свинемюнде на Тирпитцуфер в Берлине, в самый центр коричневой империи, рядом с Бендлерштрассе (военное министерство) и Вильгельмштрассе (министерство иностранных дел), рейхсканцлей (резиденция Гитлера) и рейхсзихер-хейтсхауптамт (резиденция Гиммлера), был обусловлен множеством факторов.
То было время, когда в международной жизни в капиталистической Европе процветала тайная дипломатия. За плотно закрытыми дверями подготавливалось германо-польское соглашение о «дружбе» 1934 года; оно должно было разъединить бывших союзников — Францию и Польшу, создать угрозу Советскому Союзу, замаскировать истинные планы Гитлера на Востоке и сбить с толку его противников на Западе. В обстановке большой секретности проходили и переговоры о заключении англо-германского морского соглашения 1935 года — первой крупной вехи на пути мюнхенской политики, важного звена в цепи уступок фюреру в Европе, приведших в конечном итоге ко второй мировой войне. Поощряемый заправилами крупных монополий, Гитлер приступил к осуществлению своей «молниеносной дипломатии». Обещания, принципы, традиции — все полетело вверх тормашками, закрутилось в вихре неожиданных, противоречивых и даже взаимоисключающих решений. Официальные инстанции, министерства, парламенты и даже кабинеты оказались вне игры. Акты государственного значения принимались на сверхсекретных совещаниях, в беседах с глазу на глаз, а иногда и во время телефонных разговоров между мало кому известными агентами, особо уполномоченными, специальными посланцами.
Внутри Германии, в ее государственном аппарате, царили интриги и взаимная слежка. Гитлер перетасовывал старую чиновничью колоду: валеты становились королями, короли — тузами, кто-то оставался за бортом, кого-то поспешно возвышали. Кровавый отсвет летних расстрелов 1934 года, террористической расправы Гитлера с оппозицией внутри фашистской партии, освещал карьеру многих фашистских чиновников в конце 1934 — начале 1935 года. Их было принято именовать «люди ночи длинных ножей». Той самой ночи 30 июня 1934 года, когда Гитлер и Гиммлер уничтожили руководителей штурмовых отрядов — Рема и других. 30 июня погибли не только сторонники нацистской оппозиции, но и неугодные Гитлеру старые служаки кайзеровской армии, сверстники и друзья Канариса, такие, как генерал Шлейхер и его адъютант полковник фон Бредов. В фашистском чиновничьем аппарате открылось много вакансий. Длинная очередь чиновников ждала у дверей рейхсканцлей своего часа.