Двуликие

– Продолжим?

Карелл медленно поднял голову. Он откинулся на стул и, зажмурившись, тяжело задышал. Слизнул кровь. Открыл глаза и, с опаской и брезгливостью посмотрев на зуб, под которым расплылись мелкие капли крови, продолжил немного шепеляво:

– Я ездил в Дакхаар. Я был рядом с Грегором, пока Анна напевала ему про Мертвую Королеву. Гнусная приспешница темных Существ! Я до конца надеялся, что Грегор одумается, но видел, как с каждым днем он все больше склоняется на сторону тьмы. – Арестант весь горел от негодования. На несколько секунд он замолк, переводя дыхание, а после продолжил: – Когда мы вернулись в Эфлею, я предупредил нескольких лордов, что Анна ведет странную игру. Лорд Новел громче всех возмущался этому и в переписке предложил мне план убийства на случай, если король окончательно сойдет с ума под действием дакхаарских чар.

– Значит, убийство вы готовили заранее? – уточнил инквизитор.

Карелл кивнул:

– Да. Мы с лордом Новелом вместе. Потом он, правда, испугался и отказался от плана. Трус! Но он ничего не терял, в отличие от меня – я терял корону на голове дочери. Поэтому в ночь после того, как Грегор все же написал указ и собирался озвучить его Совету, я вызвал убийцу и направил его в тайные ходы. – Лорд Карелл взглядом поискал призрака, в руках которого находились два признания. – Убийца расправился с королем и выкрал указ. А я уничтожил документ.

– Только вот ни убийца, ни вы не знали, что у меня есть копия указа, – перебил, улыбнувшись, Фергюс.

Карелл сплюнул и проскрежетал:

– Не знал. А вы им, к счастью, не воспользовались. Димир занял трон и почти женился на моей дочери. Но я проиграл, что теперь? Казнь?

Фергюс кивнул.

– Ведите меня к королю, – приказал Карелл.

– О нет, друг мой, – гнусно улыбнулся инквизитор. – Я хотел бы добиться от вас раскаяния.

– Раскаяния? Нет! – отрезал пленный лорд. – Не дождетесь. Я раскаиваюсь лишь в том, что был недостаточно осторожен. Понадеялся, что лорд Новел уничтожит переписку, чтобы не прослыть соучастником. Я ошибся. Могу я узнать, как меня будут казнить?

– Это зависит от того, насколько сильно вы раскаетесь.

– Я уже сказал, раскаяния не будет.

Фергюс, тая в голосе усладу и мстительность, рассказал:

– В таком случае казнь будет жестокой.

Невольно его взгляд прополз по пыточному ящику. Лорд Карелл поморщился со вздохом:

– Пусть так. Мне все равно.

Инквизитор сделал призракам знак освободить пленника, чтобы на время поместить его в подземные темницы – тоже своего рода пытка. Призраки приблизились к лорду Кареллу и загремели ключами. Арестант опустил взгляд. На столе среди багровых крапинок лежал осколок зуба, и Карелл, когда его подняли, плюнул от злости и бессилия.

– Знаете что, достопочтенный лорд Кединберг? Вы можете лишить меня еще пары зубов, да хоть всей челюсти, но я скажу вам напоследок кое-что, о чем вы не хотите слышать. Вы потакаете старой жабе, которая околдовала короля Грегора. Тот сдурел и оставил трон бестолковой девице, которая даже замуж удачно не смогла выйти, а вы допустили это. Надеюсь, Димир удержит корону и не подпустит к трону сестру, иначе я буду рад, что умер и не увидел падение Эфлеи. Подберите ваши старые кости и высокомерие, они здесь никому не нужны.

Терпению Фергюса приходил конец. Призраки уловили настроение хозяина и рывком усадили лорда Карелла на стул. Оковы вновь срослись на запястьях арестанта. Но тот только ухмылялся.

«Старая жаба. Бестолковая девица. Старые кости», оскорбления громко и безостановочно, как эхо в горах, повторялись в мыслях инквизитора. Он машинально взял щипцы, которым до этого вырвал зуб Карелла, и подошел к пленнику. Призраки уже держали рот лорда открытым. Карелл не сопротивлялся, лишь мелко дрожал, и слюни застыли в уголках покусанных губ. Фергюс не спешил. Он водил щипцами во рту арестанта, иногда постукивая по зубам, словно примеряясь, какой выбрать, но злость терзала его слишком сильно, чтобы он удовлетворился одним лишь лишением зубов. Инквизитор искал более подходящую кару. Он был бледен, как пена монт-д’этальского моря, и не менее взволнован.

– Что ж, лорд Карелл, зато мои старые кости и высокомерие заслужили место Верховного Советника и инквизитора, – негромко проговорил Фергюс. – Знаете ли вы, что мой дед много путешествовал, прежде чем занять место при дворе? И он первый в нашем роду стал инквизитором. В путешествиях он познакомился с пытками разных народов мира. На Востоке, например, человека подвешивают над бамбуком, и тот растет, вонзаясь в тело. А в одном южном королевстве человека обмазывают испражнениями и медом и, связанного, оставляют рядом с болотом, где насекомые съедают его заживо. Дед передал мне книгу с жуткими описаниями мучений. – Фергюс отстранился от пленника и мягко положил щипцы обратно в ящик. Он присел на край стола, наслаждаясь бегающим взглядом лорда Карелла. – И в этой книге я усмотрел одну любопытную пытку, казнь, которую давно хотел попробовать на ком-то, но все не было подходящего узника. А вот теперь он появился.