Двугривенный

- Стоп! Куда лезешь, сто-ой!..- закричал Андрюшка и осадил Савраску.

Телега въехала в широкую канаву, полную жидкой грязи, накренилась на бок и стала.

- Вылезайте, не вытянет лошадь, ишь насели,- скомандовал Андрюшка.

Девушки с хохотом стали тяжело спрыгивать с телеги в грязь.

Весь подол замочила. - ахает Маша.

- А у меня баретки грязные, только сегодня новенькие надела.- охает Феклуша.

- Калошу, калошу потеряла: девки, кто мою калошу видел? Ах. да вот она. в воде лежит, темно, не видать, - кричит Зина.

- Ишь, и править-то не умеет… заехал… гоже в кучера записался… - ворчит па Андрюшку Мотя.

Шурка тоже осторожно слез с телеги, чтобы не повредить больной ноги.

Молчит Шурка, а сам думает:

- Не опоздать бы только.

Билет.

Перед дверью избы-читальни тесно толпится народ, ждет, чтобы кино открыли, а кто просто так глазеет. Мальчишки безбилетные шныряют вокруг да около, так и выглядывают, как бы пролезть. Тусклый фонарь на столбике освещает любопытные, настороженные лица. Слышатся окрики:

- Танька, Фенька!

- Здеся…

- Не отбейтесь, вместе сядем.

- Я вперед полезу…

- Дурак… впереди хуже видать, надо на середку садиться.

- Павлу-у-шка!

- Здесь!

- Откроют сейчас.

- Ой, ребята, задавили совсем… дохнуть нечем.

- Открывают!..

Раскрылась дверь. Два парня, клубных работника, загородили вход, чтобы не лезли без билетов. Толпа хлынула торопливым, неровным потоком. Шурка быстро заковылял на хромой ноге, держа билет наготове. Его толкали вправо и влево. Боковой поток народа отшатнул Шурку в сторону. Мимо него промелькнули лица своих деревенских и скрылись за дверью.

- Пропустите.- пыхтит Шурка, пробиваясь локтями.

И вдруг… какой-то мальчишка подскочил к Шурке, сильно ударив его локтем в грудь, а кулаком по руке так сильно, что Шурка невольно разжал кулак. Мальчишка подхватил билет, юркнул в толпу и скрылся в дверях.

У Шурки все замелькало в глазах: фонарь, люди, большая афиша с желтым львом и стало холодно… холодно…

- Отня-я-яли,- заревел Шурка, метнувшись в дверь. Рука загородила ему вход.

- Билет показывай.

- Был билет…- рыдает Шурка,- был… да отняли сейчас… мальчишка отнял, пропустите… правду вам говорю, провалиться мне на этом месте… был билет!

- Врешь. Запирай дверь, Алексей! И дверь захлопнулась перед Шуркиным носом.

Повезло.

Шурка сидит скрючившись перед фонарем на бревне. Не чувствует Шурка, что дождь все сильней да сильней мочит ему голову, течет по спине тоненькими тепловатыми ручейками,что фуражка его, скомканная,валяется в грязи, что чужая какая-то взъерошенная собака с любопытством обнюхивает его сапоги, что на дворе грязно, темно, холодно, а там, за освещенными окнами читальни, бродят и колышутся серые людские тени…

- Степанов, откройте.

- Кто там?

- Это я, Степанов, я, Иван Гаврилович, доктор… Опоздал… Экстренного больного привезли. не началось еще?

- Не началось, опаздывают что-то, скоро начнется, идите скорей, Иван Гаврилович.

Доктор Иван Гаврилович подымает ногу, чтобы перешагнуть порог.

- Это еще кто, чего тебе?

Две маленькие руки крепко уцепились за карман докторского пальто.

- Ты что, мальчик?

- Дяденька, это я, Шурка.

- Какой Шурка?

- Шурка… кому вы ногу резали… Вот она нога, завязанная… я не ревел тогда… в кино попасть хотел… упомнили теперь?

- А помню, помню, в кино ты собирался, молодцом себя держал, не пикнул… Ну, в чем же дело?

Шурка, запыхавшись, волнуясь, путаясь, рассказывает о своем горе.

Желтая струя света падает с фонаря прямо Шурке на лицо, и доктор Иван Гаврилович ласково заглядывает Шурке в заплаканные правдивые глаза.

- Степанов, пропустите, пожалуйста, этого мальчика, я его знаю, он не врет.

Львы… Слоны… Леопарды.

Доктор толкнул Шурку на деревянную некрашенную скамейку и сказал:

- Сиди смирно. Смотри…

Кругом было совсем темно. Потушили последнюю керосиновую лампу. Кругом - справа, слева, спереди-торчали из темноты головы и плечи, кашляли, сморкались, шептались, хихикали, стучали ногами об пол. Было душно.

Шурка глаз не отводил от большой белой простыни на противоположной стене.

- Это экраном называется,- объяснил ему накануне Андрюшка,- на нем на самом все и показывают.

Вдруг запиликала скрипка, жалобно, жалобно, того гляди-оборвется струна, и что-то затрещало т-р-р-р-р.

«Точь в точь, как у нас косилка на лугу летом», подумал Шурка и не успел подумать, глаза вытаращил и рот разинул от удивлении.

На экране вдруг сразу вырос лес настоящий. деревья от ветра качаются… и в лесу хижины, а из хижин охотники выходят с ружьями… Не успел Шурка охотников хорошенько рассмотреть, а там уж и другое пошло: камыши высокие… в камышах львы… один лев страшенный, точь в точь, как на афише… Разинул пасть зубастую во весь экран… прыгнуть приготовился, завидя охотника…

Шурка от страха как вскрикнет на все кино: «Ай, съест!» и глаза закрыл, а рядом засмеялись: «Вот дурак».

Открывает Шурка глаза, а львов и в помине нет, и опять хижина, и опять охотники, а за ними другие убитых львов несут.