Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

— Ну, это дословный перевод, а смысл в том, что размах у вас здесь крупнее. Вот когда карту местности рисуют, там же нельзя изобразить объекты в их реальных размерах. Поэтому их уменьшают в каких-то определённых пропорциях, например, один к тысяче, или к миллиону.

— К один к миллиону? Это как? — не понял Батлер.

— Давай я объясню, — предложил я Лерке и, не дожидаясь согласия начал: — Когда составляют карты больших территорий, то приходится иногда в один сантиметр вмещать по десять, а то и больше километров пространства.

— Александр Константинович, а что такое эти самтыметры и киламетры?

Я смутился. Вот опять попался на терминах из нашего времени.

— Это, Николай Михалыч, такие меры длины у нас в Австралии. Километр — это почти как верста, — я быстренько прикинул и выдал: — Четыреста шисят девять саженей.

— Ну, это Вы сейчас с путевой верстой сравнивали. — Сказал дядя Коля. — Она в пятьсот саженей, а есть ещё межевая, та в тысячу.

Я призадумался, но особых проблем не увидел и так Батлеру и сказал:

— Ну, про километр Вы меня, я надеюсь, поняли. А сантиметр, он аккуратненько в сто тысяч раз меньше километра. — Решил пояснить ещё доходчевей: — У нас в Австралии основная единица измерения — это метр. Всё остальное — это производные от него. Километр — это тысяча метров. Дециметр — одна десятая метра, сантиметр — сотая, миллиметр — тысячная.

— Толково! — восхитился Батлер. — Лизавета! — крикнул он вдруг и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор со мной: — Ну, а пространства… поля, например, или огороды как меряете?

— Огороды сотками меряем. — Ответил я. — Сотка — это сто квадратных метров.

— Квадратных? — переспросил Батлер.

Дверь открылась и появилась горничная лет сорока пяти.

— Звали, барин?

— Лизавета, накрывай, голубушка, в столовой на три персоны. — Распорядился барин.

Голубушка поклонилась и степенно удалилась, закрыв дверь. Барин же снова вернулся к вопросу о единицах площади:

— Квадратные метры — это…

— Это квадраты со сторонами метр на метр, — ответила за меня Лерка.

— Ага! — обрадовался Батлер. — У нас тоже квадратные сажени есть, ну, и когда надо, кубические.

Мне прям полегчало, если у них есть такие понятия, то разберёмся.

— У нас тоже! — сообщил я, и поправился: — В смысле у нас кубометры есть! А поля мы гектарами меряем.

— Ну, вот! — расстроился Батлер. — Только что говорили, что у вас там всё от метра идёт, и вдруг гектары какие-то!

— Гектар — это сто соток. — Тут же попытался исправить положение я.

— Да! — подтвердила мои слова Лерка. — Сотку по-другому ещё аром называют. Ар. Гектар — сто аров.

— О! — изумился Батлер.

— Да! А сто гектаров — это один квадратный километр. — Вернул я логику в нашу метрическую систему.

Батлер задумался, и немного погодя сказал:

— Господа, я ещё не всё понял, но мне кажется, что ваш способ мерять длину и пространство совершеннее нашего, хотя и непривычен. Но про маштаб я всё же просил бы рассказать подробнее.

Мы с Леркой переглянулись.

— Ну, давай ты, раз уж начал! — передала слово мне сестра.

— Хорошо! — согласился я.

Дверь снова открылась. Появившаяся Лизавета сообщила:

— Всё готово, Николай Михалыч!

— Прошу, господа! — сказал он вставая.

Мы с Леркой проследовали за ним в соседнюю комнату, которая, вероятно, и являлась столовой, потому что накрыто было именно в ней. Да и стол своими размерами не оставлял сомнений.

— Валерия Константиновна, позвольте поухаживать! — с этими словами дядя Коля схватил один из стульев, рядом с которым стояла тарелка.

Лерка любезно ему улыбнулась и присела, а Батлер придвинул её стул к столу… или нет… сначала он придвинул, а потом она села… как-то так, короче.

Мне он указал на стул слева от Лерки, а сам сел напротив. Усевшись, он хитро глянул на нас и, сделав довольно простецкую фигуру из двух пальцев правой руки, изображавших нечто размером в пару сантиметров, спросил:

— Для аппетиту?

— Наливочки? — поинтересовалась в ответ Лерка.

— Можно и наливочки. А коли пожелаете, то и винца.

— Сухое? — уточнила Лерка.

— А какого хотите больше? — осведомился у неё Батлер.

— Больше не надо, — ответила та. — Вот сколько показали, столько и налейте.

Дядя Коля хохотнул, оценив шутку. Но всё же задал неизбежный вопрос:

— А какое предпочитаете?

Мне сразу захотелось добавить: «В это время суток», но я всё-таки не стал.

— Херес! — выдала Лерка.

Я не мог назвать себя знатоком тонких винных ароматов, но, по-моему, она ему какую-то каверзную загадочку загадала. То, что я в этот раз правильно подумал, мне подтвердило ещё и озадаченное выражение лица дядюшки Джерарда.

— Да ладно! — махнула рукой Лерка. — Пошутила я! Каким девушку угостите, то ей и сгодится!

— Так уж и любое? — хитро прищурившись, спросил хозяин.

— Ну, хорошо бы полусухое, полусладкое… — тут на её лице проступила коварненькая улыбочка. — И полукрасное.

— Полукрасное??? — чуть ли не одновременно воскликнули мы с Батлером.

— Ну, розовое… Ну? — разочарованно пояснила сестра.

— А-а-а! — так же слаженно протянули мы.

— Найдётся! — бодро ответил товарищ майор. — А Вы, Александр Константинович? Может водочки?