Дворцовые тайны

В Петербурге четырнадцатилетнего деревенского хлопца умыли, причесали, одели, начали учить грамоте. А в марте 1743 года отправили за море набираться ума-разума, «дабы ученьем наградить пренебреженное поныне время, сделать себя способнее к службе Ея величества, фамилии своей впредь собою и поступками своими проложить честь». Так писал брат Алексей в наставлении Кириллу. Прошло два года… Кирилл с опытными учителями и воспитателем Григорием Тепловым путешествовал по Европе, осматривал старинные города, слушал лекции в университетах Кенигсберга, Берлина, Страсбурга, словом, учился всему понемногу. И вот стало известно, что Кирилл Разумовский возвращается в Петербург после двух лет учения. Придворные кривили рты: чему мог научиться за морем этот пастух… извините, камер-юнкер двора Ея императорского величества и граф (это Алексей в Петербурге времени зря не терял и о статусе младшего братишки позаботился!).

«Он был хорош собой»

Но произошло второе чудо, к которому феи непричастны. Разумовский-младший поразил всех необыкновенной, как сказали бы в XVIII веке, «метаморфозис, сиречь преображением». Перед императрицей и двором предстал не вчерашний пастушок с соломинками в волосах, а статный молодой вельможа, прекрасно, по последней парижской моде одетый, с драгоценной тростью в руке. А когда он открыл рот (важнейший момент в жизни каждого молодого незнакомца!), то оказалось, что он бегло говорит по-французски и по-немецки, а главное — ни на одном языке не говорит глупостей. Кирилл оказался умен, уживчив, весел и тотчас стал при дворе первым кавалером и женихом. Помнившая это появление Кирилла при дворе Екатерина II, тогда великая княгиня, писала: «Он был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил своего брата Алексея, который тоже был красив, но был еще великодушнее и добрее. Все красавицы при дворе были от него без ума. Я не знаю другой семьи, которая, будучи в такой отменной милости при дворе, была бы так всеми любима, как эти два брата Разумовских». Восторг Екатерины понять можно — великой княгине, не дурнушке, но и не красавице, льстило, что Кирилл оказывал ей особые знаки внимания и долгие годы тайно любил ее…

Придворная жизнь времен Елизаветы с вереницей празднеств и концертов, балов и маскарадов тотчас увлекла Кирилла. Он купался в этом золотом празднике жизни, стал модником, щеголем-петиметром, настоящим царедворцем и истово нес эту нелегкую и крайне важную службу. Она была ему приятна. У Разумовского появилось много молодых подруг и друзей. Особенно близко он сошелся с графом Иваном Чернышевым, который до кончиков ногтей был светским человеком. Его бойкое письмо к нашему герою, написанное по возвращении из Франции, говорит само за себя и рисует мир, в котором жила тогдашняя придворная «тусовка»: «Сколь же мне прискорбно, что вашего сия тельства я здесь не застал… Сколько бы я вас, по приезде своем из Франции, позабавил. Рассудите, каков я стал: других кафтанов не ношу, как шелинговых, в красных каблуках и все пою песни, да какие — одна другой лучше и навез их столько много, все в том разуме (соображении. — Е. А.), чтобы вас оным поучить. Я в Париже был 10 недель и 4 часа и из оного времени в крайней скуке был только 4 часа, а прочее вы догадаться можете, каково мне было. Хожу всяк день в двух лентах (то есть в орденах. — Е. А.)… дорого бы дал, чтоб Григорий Николаевич Теплов меня видел, каков я чинен стал в двух лентах, он бы, на меня глядя, все хохотал. Платья из Парижа навез тьма и карету, предорога! Прощайте, милостивый государь. Adieu, monseigneur!»

В 1746 году по воле государыни Кирилл породнился с царской династией — женился на родственнице Елизаветы, Екатерине Нарышкиной. Это был брак не по любви, а по принуждению — Кирюше еще так хотелось погулять! Но волей государыни не пренебрегают, да и приданым в 40 тысяч душ крепостных не бросаются. Свадьбу сыграли в царском дворце. Прелестная невеста млела, глядя на своего суженого…

От этого брака родились дети, ставшие первейшими вельможами при дворах преемников Елизаветы. Это была совсем другая поросль. Кирилл хранил в шкафу свирель и бедную пастушескую свитку, в которой с выгона под Лемешами его забрал столичный курьер, чтобы увезти к новой, блистательной жизни. Граф показывал раритеты своим сыновьям, чтобы они помнили, откуда они пошли. Однако один из них, уже пропитанный духом аристократизма, ответил, что ему незачем это помнить, ведь между отцом и сыновьями огромная разница: «Вы сын простого казака, а я сын русского фельдмаршала».

Президент и гетман