Дворцовые перевороты

Но Сога потерпели неудачу, встретив мощный отпор не менее могучего рода Накатоми (впоследствии известного как Фудзивара) в лице Накатоми-но Каматари Фудзивара (614–669). Эти события получили название «переворот Тайка». Опальный, но законный принц Нака-но Оэ и Каматари осуществили реформы Тайка, укрепившие власть императора и центрального правительства. Нака-но Оэ, ставший в 661 году императором Тэндзи, пожаловал Каматари новую фамилию – Фудзивара. Через 8 лет тот умер и был похоронен на горе Тономинэ, где, по преданию, он задумал совершить переворот и уничтожить власть Сога. Существует легенда, что всякий раз, когда клану Фудзивара или императорскому дому угрожает опасность, гора начинает тяжело стонать. За годы, прошедшие после смерти Каматари, гора стонала 36 раз, и каждый раз император заказывал специальное богослужение, чтобы духи предков предотвратили беду.

Накатоми-но Каматари Фудзивара был первым из длинного ряда представителей рода Фудзивара, оставивших яркий след в японской истории. В ходе переворота Тайка все представители Сога были убиты, а их замок сожжен. История рода Сога закончилась.

А вот распри по поводу престолонаследия после краха Сога возобновились. С тех пор как Каматари пришел к власти, Фудзивара процветали. Сёгуны Фудзивара поступили мудро. Они сами не стремились на трон, оставив его потомкам богини Аматэрасу, но заняли ключевые места в императорском совете. И начали просачиваться в императорскую фамилию. Фудзивара избрали весьма простой и изящный путь, выращивая и воспитывая прекрасных дочерей, которые выходили замуж за наследных принцев. В этом они так преуспели, что между 724-м и 1900 годом не менее пятидесяти пяти из семидесяти шести наследовавших друг другу императоров были рождены женщинами из клана Фудзивара. Клан Фудзивара фактически правил Японией, вплоть до прихода к власти в XI веке военных (самурайских) кланов. Фудзивара, укрепив свое положение посредством постоянных браков с императорской семьей, в результате получили все, всю полноту власти, кроме разве что внешних ее атрибутов, которые они благоразумно оставили законным императорам.

Таким образом, можно утверждать, что интриги по вопросу о престолонаследии обычно принимали форму споров между соперничающими кланами, требовавшими трона для разных принцев, «лоббирующих» их интересы.

Фигура императора была священной в том смысле, что он был божественным потомком, но не имел реальной власти в нашем понимании «царской воли». С XI века в Японии (когда начала возрастать сила самураев) власть императоров еще больше слабела. С 1192-го по 1867 год власть полностью сосредоточилась в руках сёгунов. Впервые попав в Японию, путешественники из Португалии и Испании сравнивали отношения между императором и сёгунами с отношениями между папой римским и императором Священной Римской империи (у первого божественный статус, но мало реальной власти, второй – человек, но

наделенный властью почти безграничной). Это феномен японской истории существовал вплоть до недавнего времени: верховная власть de jure сохранялась долгое время после того, как все, кроме внешних атрибутов, de facto перешло к правительству.

Так что власть японских императоров немного похожа на сегодняшний статус английской королевы: она – олицетворение традиций, царствует, но не правит, и никому не приходит в голову возводить на трон новую династию.

Но ситуация, сложившаяся при японском дворе в VIII веке, единственный раз в истории страны (если не считать неудачных поползновений клана Сога) серьезно пошатнула почитаемые всеми традиционные устои. Во всяком случае, по масштабам дворцовый переворот, задуманный монахом Докё, значительно превзошел попытку Сога.

В 710 году японский императорский двор переехал в только что отстроенный дворец в новой столице – Нара, и началась одноименная эпоха – Нара дзидай. Она ознаменовалась тем, что Япония, считавшаяся тогда «отсталой», но желавшей быть первой в мире, окончательно повернулась в сторону «более просвещенного» в те времена Китая. Страна Ямато проводила самую настоящую «модернизацию», и ее элита страстно хотела походить на самую культурную и мощную страну Дальнего Востока. Поэтому в Японии изучали китайское законодательство и философию, придворные облачались в китайские одежды, вся деловая документация велась на китайском языке, чиновники старательно слагали китайские стихи, и позиции государственной религии прочно занял буддизм, окончательно оттеснив местные культы.

Буддизм и синтоизм в Японии, противостояние или терпимость