Дворовая «Ассоль»

– Ладно, нахуй эту зажигалку. Потом покурю. Ты обещал меня поцеловать.

– А надо?

– А ты как думаешь?

Настя вроде бы тоже качнулась.

Но с ее массой она была куда устойчивей, чем я, после ухода жены весящий 69 килограммов при росте 184 сантиметра.

– Никак. Ты меня напоила.

– Вижу, вижу уж. Мороз стоит, через полчаса протрезвеешь.

Каким-то материнским движением она поправила мне завернувшийся воротник.

– Я что хочу сказать…

– Что? – автоматически спросил я.

– Я не блядь…

–…Не блядь, кто бы говорил…

–…Но и в монастырь билет покупать не собираюсь…

–…В монастырь билет, да…

– Потому что смотрю я утром в зеркало и думаю: вот ёбнет мне лет шестьдесят, и буду я точно также смотреть и думать – балда, почему я так жила!

–…Почему я так жила…

Однозначно, я превратился в пьяного попугая из рассказа, названия которого не помнил.

–…А жизнь – как учили в школе – дается один раз…

Поднятый Настин палец качался перед моими глазами, как метроном.

И я уже не мог понять: утро сейчас, день, или вечер.

–…И надо прожить ее так, чтобы потом не стало мучительно больно из-за того, что я кому-то не дала, когда меня кто-то хотел!

–…Кто-то хотел…

– Вот у Ленки проблемы…

–…У «Сян-Мэй» проблемы…

Я сел на ящики – что-то частично обрушив и опрокинув бутылку с остатками водки.

–…У нее муж еще не объелся груш. Ревнивое Отелло. Каждый вечер обнюхивает и выворачивает пизду наизнанку, не потрахалась ли она с кем во время работы. А у нас, сам видел, горячей воды нет, ни умыться, ни подмыться.

– Ну да, ну да…

Мой язык ворочался еле-еле, выдавал фразы вроде автоматического тезауруса в телефоне.

– Я другое дело. Моему похеру, кто меня имеет. Лишь бы раздвинула булки, когда ему надо. Но сам знаешь наш туалет. Я вешу целую тонну. Мы с тобой там все разъебеним, унитаз вырвем с корнем. Пиздюлей огребем, мало не покажется.