Дворецкий

— Михос, назад! — Заорала она, делая шаг в сторону падающего льва, но было уже слишком поздно: Иона, до сих пор неподвижно стоящая далеко в стороне, лениво подняла взгляд на приближающийся живой снаряд, и у Михоса перед носом открылся пространственный разрыв. Не успев затормозить, он на всей скорости влетел внутрь, и в тот же миг в его раскрытую в оскале пасть, воткнулся кончик ледяного обелиска. Ну а дальше дело физики: обелиск без труда прошел сквозь всё тело фамильяра, походя вскрыв его, как рыбак вскрывает пойманную рыбу. Не будь лев создан из чистой маны, и обелиск бы сейчас был украшен весьма своеобразными… Гирляндами. Ну а так Михос всего лишь растворился синеватой дымкой, так и не дотронувшись до земли. — Ублюдок, ты поплатишься… — В этот миг вокруг Алекто появилось с дюжину черных дисков, с крупную монету размером. Девушка не успела сообразить, что это такое, как из них, на большой скорости выдвинулись клинки! Простые, прямые клинки, без труда проткнувшие тело ведьмы в дюжине мест. Руки, ноги, плечи, бедра, даже грудь и живот, но тем не менее ни один клинок не задел ни жизненно-важного органа, ни артерии. Иона не хотела никого убивать без нужды.

— Это вы сделали ошибку, мисс. Во время боя нельзя долго оставаться на одном месте: это дает врагу шанс тщательно прицелиться. — Сообщил Альфред скорчившейся на земле Алекто. Скосив глаза на свою госпожу, он увидел, как она вытягивает свой клинок из точно такого-же черного диска, висящего перед ней. Синхронно с ее движением, клинки около Алекто ретировались в свои черные диски, после чего пространственное заклинание исчезло. Конечно же этот совет относится и к самой Ионе, но в данном случае она это делала нарочно, играя роль наживки.

Почувствовав, что вода снова подчиняется ему, Альфред бросил взгляд на свои конечности, и не заметил на них никаких лиан. Потрогав барьер, недавно защищавший Алекто, он его не обнаружил, а приблизившись к упавшей ведьме, понял, что она потеряла сознание. Наверное болевой шок. Дворецкий попытался скрыть презрительную усмешку, но это у него не получилось: Иона от таких ранений разве что поморщится, уж он-то об этом позаботился. Пожав плечами, он направился забрать все еще лежащую в грязи кость, но тут тени вокруг зашевелились, а инстинкт, заточенный в течении множества жизней, заорал об опасности. Не пытаясь понять происходящее, он тут же "отодвинул" себя в сторону путем далеко не нежного потока воды, что спасло его от нескольких дюжин теневых шипов, проткнувших то место, где он только что был. Такие же шипы ударили и по Ионе, но они остановились на границе ее не-барьера, как будто сплющившись. Тем временем другие тени, менее шипастые, как одеялом покрыли, как Алекто, так и кость, и даже бессознательную Незнакомку, все еще валяющуюся далеко в стороне, после чего эти черные холмики как будто всосались в землю. Миг, и вместо раненых ведьм и кости, там можно увидеть лишь мокрую грязь.

— Не думала, что мне придется лично вмешиваться. Мои поздравления. — Раздался голос со стороны руин замка.

— Всегда рад угодить даме. — В своей обычной, вежливой манере ответил Альфред, не отрывая взгляда от теневых шипов, только что пытавшихся сделать из него шашлык. Эти тени были… Неправильными. Не такими, как теневые пантеры, или тот же Шейд. Если зверюшки с фамильяром ощущались как вода, легкая, подвижная, неуловимая, то эти тени ощущались, как деготь: слишком темные, слишком тяжелые, слишком неприятные даже для простого взгляда.

— Это был не комплимент. — Отозвалась женщина, и Альфред наконец бросил взгляд на новоприбывшую. Как он и полагал, ею оказалась та самая дама в кресле-каталке, только сейчас он мог ее лучше рассмотреть: облачная ночь не весть что, но все же лучше полной тьмы глубокого подвала. Абсолютно черные волосы спускались до плеч, в свободной, распущеной прическе, темные, практически черные глаза смотрели на Альфреда с легким любопытством, а тонкие губы рта кривились в неприятной улыбке. На вид ей было не больше тридцати, Слегка вытянутое, узкое лицо придавало ее угловатым чертам еще более хищный вид, который она однозначно умела носить. Простая, походная одежда не отличалась изысками, и вся поголовно была сделана из черной, матовой кожи, лишь добавляя к виду опасной хищницы.

— Вы что, все в очередь выстроились? — Подала голос Иона. — Сколько там вас еще?

— О, уверяю тебя, малышка, я буду последней. — Недобро улыбнулась женщина, поворачиваясь к ведьме, и в тот же миг тени снова пришли в движение.