Читаем Дворец наслаждений полностью

— Что? — заморгав, спросила я. — О, хранитель, как я надеялась… молилась… Как он? Он сможет меня принять? Что мне надеть?

— Сама решишь, — сказал Амоннахт. — Мне нужно заниматься делами. Радуйся своей победе, Ту. Здоровье царя слабеет. Иногда он бодр, а иногда весь день проводит в постели. Когда тебя позовут, тогда и узнаешь. Я вижу, пришла Изис, принесла тебе еду. Прощай.

И он ушел. Увидев мое лицо, служанка замерла на месте.

— Хранитель принес хорошие вести? — спросила она.

Набросив накидку на плечи, я села на постель. Только сейчас до меня дошел смысл всего того, что мне сказал Амоннахт. У меня закружилась голова, заколотилось сердце, задрожали руки и ноги.

— Да, Изис, хорошие, — стараясь не стучать зубами, произнесла я. — Но мне что-то очень холодно. Я выйду на солнце, там поем.

Изис встревожилась.

— Ты не заболела, Ту? — спросила она. — Может, послать за лекарем?

Зубы у меня стучали, и я ничего не могла с этим поделать. Семнадцать лет страданий, напряжения, гнева — все было позади.

— Ничего, сейчас пройдет, — еле выговорила я. — Отнеси подушки под навес, Изис. Все хорошо.

«Но Гуи, — думала я, — Гуи. Где, в каком месте скрываешься ты, недостающее звено в цепи событий, неотвратимо ведущих к моему отмщению? Если тебя так и не найдут, я наконец-то излечусь от ран, которые ты мне нанес. Но если ты, живой и невредимый, предстанешь передо мной на суде и будешь умолять о прощении, я попрошу царевича помиловать тебя, а после уже никогда не избавлюсь от жажды мести, которая будет грызть меня вечно. Чего я, помимо всего прочего, страстно желаю. Ибо устала от гнева и горечи, которые терзают мне сердце».

Глава тринадцатая

Вызов пришел через три дня. Все это время я вела себя как можно тише и плохо спала. Я не могла заставить себя не думать о предстоящей встрече с Рамзесом. Как мне себя вести? Что говорить? Что скажет мне он? Я волновалась не меньше, чем в тот день, когда Гуи впервые привел меня во дворец. Волнение достигло такого предела, что я послала за дворцовым лекарем и попросила его дать мне немного мака. Наркотик несколько притупил тревожное состояние, но, даже полусонная, я продолжала нервничать.

Однако в тот момент, когда на пороге моей комнатки появился разодетый в белые и голубые одежды младший управляющий, поклонился и торжественно объявил, что сегодня вечером я должна буду предстать перед Владыкой Жизни, все мои сомнения улетучились. Я спокойно поблагодарила слугу и, когда он ушел, послала за Изис. Мы обсудили мое платье, драгоценности, духи, после чего я послала за жрецом. За закрытой дверью моей каморки он зажег благовония, и, пока я лежала, простершись ниц, перед статуэткой Вепвавета, которую мне удалось отыскать в одной из кладовых гарема, жрец возносил молитвы моему божеству. Мне казалось, что этот бог меня любит. «Да, — думала я, прижимаясь носом к полу и зажмурив глаза, — я всегда полагалась на тебя, Озаритель Путей, ты всегда вытаскивал меня из самых трудных переделок, в которые я попадала по собственной глупости, ты всегда приходил мне на помощь, потому что я никогда, с самой ранней юности, не забывала почтить тебя молитвой и принести тебе жертву. Ты научил меня быть дисциплинированной, но при этом не сломал меня, и за это я обязана тебе всем. Не оставь же меня и сейчас, когда я хочу искупить еще одну вину».

«И пусть Рамзес простит меня и отпустит на свободу», — добавила я про себя. Извинившись перед жрецом, что не могу поднести дар ни ему, ни самому Вепвавету, поскольку не имею ничего своего, я пообещала, что в будущем, как только буду располагать большим, чем только собственное тело, обязательно пришлю ему щедрые подарки. Ничего не ответив, жрец улыбнулся и ушел. «Жрецы Вепвавета, — думала я, стоя в ароматных клубах серого дыма, медленно выползающего во двор, — лишены жадности. В отличие от всемогущих слуг Амона».

Перед заходом солнца я наскоро перекусила, и Изис начала меня одевать. После долгих размышлений я остановилась на длинном простом белом платье с широким серебряным воротником, спускающимся до самой груди, и серебряном поясе. Я не собиралась никого обольщать. Эти дни остались в прошлом. Игры закончились. Я предстану перед Рамзесом такой, какая я есть, и буду вести себя с ним как можно более честно и искренне. Служанка нанесла мне голубые тени на веки, подвела черной краской глаза, накрасила хной рот. Изис вплела мне в косы серебряную ленту и над каждым ухом прикрепила серебряный лотос с голубой эмалью. В уши я вдела крупные серебряные анки, на руку надела серебряный браслет с золотым анком. Я решила отказаться от тяжелого, чувственного аромата мирры, предпочтя ему масло лотоса, и терпеливо ждала, пока Изис втирала мне масло в шею и волосы. Затем я поставила у двери стул, села и, сложив на коленях руки, стала ждать, когда Ра медленно опустится в рот Нут и начнут удлиняться вечерние тени.

Перейти на страницу:

Похожие книги