Дворец мечты

Цивилизация лишь слегка коснулась жизни здесь, в основном, все было очень примитивным и даже хуже того. Она наблюдала эту примитивную жизнь, когда бывала в городе. Она вспомнила свое путешествие по Старому городу вместе с Максом Дейнтри. Вспомнила, как она была шокирована и напугана многими уличными сценами — этот укротитель змей, лекарь, нищие и непрерывные звуки тамтамов, которые действовали одуряюще на непривычного к их звукам человека.

Затем ее мысли вернулись к Максу, и она опять стала о нем думать. Если она вернется в Англию, она не спасет себя от этой пробуждающейся любви, которая, однажды возникнув, со временем становится все сильнее. Но если ей не придется с ним встречаться, что вполне возможно, когда она будет в Англии, ее любовь постепенно затихнет, как и память о нем. И, кроме того, оставаясь здесь, она не сможет сражаться с Селестиной за любовь человека, который, возможно, презирает их обеих.

За время этой бесконечной и бессонной ночи Дженни пришла к заключению, что ей необходимо уехать домой, но утром после непродолжительного сна она в этом была не совсем уверена. Ей необходимо зарабатывать себе на жизнь, и она имеет хорошую работу, которая, по крайней мере, приносит ей хорошие деньги, и, кроме того, она уже полюбила детей. И опять же, она живет в прекрасных условиях. Если же она вернется в Англию, может пройти много времени, прежде чем она найдет работу, которая будет ей по душе.

После завтрака, когда дети были уже умыты и одеты, в детскую вошла Селестина и объявила, что она их всех увозит на несколько дней, и предложила Дженни помочь Нериде упаковать вещи.

— В Марракеше становится жарко, — сказала графиня, оглядывая детей, которые всегда были рады встрече с ней, несмотря на то, что она, как правило, держала их на расстоянии, боясь, что они испачкают ее платье. — Я думаю, что поездка в горы пойдет нам на пользу. — С улыбкой посмотрев на Дженни, графиня добавила:

— Вы еще не видели Марокко, и я думаю, поездка вам понравится.

Дженни не осмелилась спросить графиню, куда именно они поедут, а графиня не сочла нужным или просто забыла сообщить ей об этом. Открыв шкафы, она тщательно подбирала одежду детям.

Дженни помогла Нериде упаковать вещи. Затем они переодели детей в более подходящую для дороги одежду. Дженни также надела дорожный костюм. К ее удивлению Селестина в последний момент решила оставить Нериду дома. Она еще больше удивилась, когда услышала, как Селестина приказала слуге, что если леди Берингер спросит о них, сообщить, что они получили приглашение погостить у друзей и что скоро вернутся. Графиня не сообщила, к каким друзьям они едут и как леди Берингер или граф могут связаться с ними.

Дженни постаралась подавить в себе возникшее в ней неприятное чувство — возможно, Селестина списалась с мужем и сообщила ему, куда они едут, возможно, вся поездка была организована заранее, и он знал о ней.

Проехав по узким улочкам Марракеша, их машина миновала городские стены и направилась в сторону Великих Атласских гор.

Дженни оглянулась на город, окруженный красными стенами, которые пламенели, как кровь, в ярком солнечном свете. День обещал быть очень жарким. Впереди сверкали вершины гор.

Машина на хорошей скорости продвигалась вперед, и вскоре они достигли подножия гор и стали подниматься вверх.

Выжженная земля осталась позади, и на смену ей пришли поля пшеницы, рощи апельсиновых, лимонных деревьев и кипарисов.

У Дженни перехватило дыхание при виде всей этой красоты. А впереди на их пути виднелись высокие вершины гор, очень похожих на Альпы. На фоне ярко-голубого неба их темно-коричневый цвет в сочетании с более бледным цветом скал создавал мистическую картину.

Дорога кружила между скалами, спиралью поднимаясь вверх. Дети, которые, по-видимому, привыкли к таким путешествиям, смеялись, хватаясь за ремни, чтобы удержаться при особенно крутом повороте дороги, когда казалось, что колеса их машины почти нависают над пропастью. Сердце же Дженни обрывалось от страха и восхищения.

Селестина, которая сидела рядом с шофером, временами с загадочной улыбкой оглядывалась на Дженни.

— Вы такого еще не испытывали, Дженни? — спросила она, впервые назвав ее по имени. — Не похоже на Англию, не так ли?

Всякий раз, когда Селестина упоминала Англию, в ее голосе звучало презрение. Дженни никак не могла понять, что являлось причиной такого презрения. Возможно, ей не понравилась сама Англия, а возможно, причина заключалась в другом. Может быть, будучи в Англии, она познакомилась с родственниками мужа и не взлюбила их. Однако Дженни не замечала, чтобы Селестина не любила свою свекровь.

Час за часом они продвигались все выше и выше. Дети ели апельсины и сосали конфеты. Бесстрастный шофер вел машину, не произнося ни слова. Селестина полностью игнорировала его.

Наконец, когда они вскарабкались на одну из вершин — на крышу мира, как подумала Дженни, дорога начала спускаться вниз, и они оказались на открытом, залитым солнцем, плато, загороженным горами.