Дворец грез

— На один дебен серебра можно купить достаточно еды, чтобы прокормить девять человек в течение года, — сказал он резко. — По последней налоговой переписи фараона население Египта составляло пять миллионов триста тысяч. На ежегодную дань серебром Амону можно купить еды для целой страны на девятнадцать лет. У него в семнадцать раз больше серебра, в двадцать один раз больше меди, в семь раз больше скота, в девять раз больше вина и в десять раз больше кораблей, чем у любого другого бога. — Его тон был безразличным, он, не мигая, наблюдал за мной.

Холодок у меня в животе становился болью.

— Амон могущественный бог, — сказала я, то ли соглашаясь, то ли возражая, не знаю. — Ты учил меня, что много хентис назад, когда Египет был в руках варваров-захватчиков, Амон укрепил руку великого Осириса, первого царевича Секененры из Фив, и с божьей помощью он вытеснил гиксосов[48] и вернул народу его страну. В знак любви и благодарности царевич возвысил Амона, и тот стал величайшим богом Египта. Он заслуживает наших подношений.

Я подумала о любимом в Асвате Вепвавете, как люди приходили в дни празднований бога с подношениями для него, принося все, что могли себе позволить. Это были цветы или свежеиспеченный хлеб, голуби, благоговейно вытканные льняные одежды, иногда даже целый бык; и каждый из мужчин отдавал свое время пахоте, сеянию и жатве на маленьком наделе земли, что принадлежал богу.

— Да, заслуживает, — согласился Каха, но я была уверена, что расслышала в его голосе нотку сарказма. — Но разве не фараон Гор Золотой есть воплощение бога на земле? Разве он тоже не заслуживает наших подношений и подношений жрецов, которые, несомненно, и его слуги тоже, в силу его божественного происхождения?

Я не знала, к чему ведет этот разговор, но почувствовала тревогу. Я не хотела слышать, что собирается сказать Каха, как будто у меня было предчувствие, что после его слов с меня слетит еще один слой наивности.

— Думаю, это так, — согласилась я осторожно. — Конечно, фараон — сам бог.

— Тогда почему храмы освобождены от уплаты налогов? Почему состояние царской казны — это стыд и позор для каждого египтянина, который любит и почитает своего царя? У меня есть еще один урок истории для тебя, Ту. Слушай внимательно и не забудь цифры, которые ты услышишь и повторишь но памяти сегодня, потому что они — бесчестье для этой благословенной страны. — Он говорил без нажима, без злости, однако мне показалось, что воздух между нами задрожал от напряжения, как марево в пустыне, — Фараон имеет право на десятую часть всего урожая зерна и скота с государственных земель, от налогов и единоличных владений. Но он не может трогать громадное богатство богов. Из этой десятой части он должен обеспечивать государственных сановников и исполнительную власть Египта. Он должен платить армии. Он должен обеспечивать свою семью и гаремы. И он должен непрерывно умиротворять слуг богов, чья жадность ненасытна и чья власть теперь почти абсолютна. — Он отложил метелку и положил руки на свои белые колени. Его пальцы были совершенно расслаблены.

— Я не понимаю, — прервала я. — Он есть Амон на земле. Он есть Гор небосклона, славный в своем величии. Он есть повелитель и приверженец Маат в Египте, воплощение правосудия, правды и справедливости в мире. Если Маат оскорблена, он должен вершить правый суд. Это не значит, что он, сам являясь богом, должен причинять вред другим богам.

— Он не может вершить правый суд, — спокойно возразил Каха. — После благого бога Секененра пришли сильные цари, которые управляли с мудростью, милосердием и силой богов. Они поклонялись Амону. Год за годом они выказывали ему свою благодарность, набивая богатствами его сундуки. Но исключительное право назначать его жрецов они оставили за собой, потому что знали, что, хотя бог совершенен, его слуги — нет. Так они достигли гармонии в Египте, гармонии Маат, храм и дворец существовали вместе на благо Египта, с фараоном на вершине, отвечая только перед самим богом. Но теперь фараон должен отвечать перед слугами бога, а они надменны и продажны. Им нет дела ни до Амона, ни до фараона. Они жиреют. Фараон не может больше назначать верховных жрецов, потому что эта должность переходит от отца к сыну; теперь служение в храме стало карьерой, а не долгом. Другие жрецы младших богов отдают своих дочерей замуж жрецам Амона, и так плетется сеть, Ту. Верховный жрец Амона сейчас правит всеми другими жрецами повсюду. Он также управляет фараоном.