Дворец, где разбиваются сердца

Он подал руку Каролине, и та вышла из кареты. Как же хорошо, когда есть на чью руку опереться! Лулу бережно вынесла из кареты Эдгара. Жан-Батист, шатаясь, как пьяный, с лицом в крови, прошептал:

– Но это еще не конец! Вы выиграли раунд, но игра не закончена! Клянусь своей честью, я убью вас, граф, а ты, chere, станешь моей! Ты станешь моей, Каролина! Станешь только моей!

Жан-Батист упал на колени в дорожную пыль и зашелся в рыданиях. Каролина, стараясь не смотреть на него, села в повозку Иллариона. Эдгар и Мария-Элена были с ней. Они повернули назад. Последнее, что она слышала из тьмы, был дикий крик Жан-Батиста, который еще долго преследовал ее в ночных кошмарах:«Каролина, я найду тебя! И ты будешь только моей, ma chere!»

Они понеслись к побережью, где их ждал парусник. Илларион поцеловал Каролину и сказал:

– Ну вот и все! Мы наконец вместе! Я тебя никогда и никому не отдам, Каролина, потому что люблю больше жизни!

Лулу подвывала, то ли от ужаса, то ли от счастья.

Через час, когда начало светать, они оказались в небольшой рыбацкой деревушке около самого океана. Поднималось солнце, которое освещало перламутром горизонт. Вдалеке белел парусник, с него, завидев сигналы с берега, выслали шлюпку.

Каролина гладила лоб Эдгара. Мальчик был в бреду. Ему требовался врач. И она боялась, что он не выдержит многодневное путешествие по океану из Коста-Бьянки в Европу. Его поручили заботам старого знахаря.

На постоялом дворе деревушки она, к своему удивлению, столкнулась с дядей Альваро. Тот сопровождал караван повозок, на которых громоздились бочки, сундуки и тюки. Они были маркированы как «Почта».

– Девочка моя, я уже и не думал, что мы свидимся, – сказал ей Альваро. – Я еду на родину, которая все еще находится под властью преданных покойному императору войск. Сильвио дал мне задание... Впрочем, тебе не обязательно вникать в его суть!

Илларион, понимая серьезность положения, не торопил Каролину, но она знала: шлюпка уже пристала к берегу, их ждали. Парусник уходил в плавание обратно в Европу через час.

– Илларион, я не могу! – сказала, прижавшись к груди Михалевского, Каролина. – Мой сын... Он не выдержит плавания, я должна остаться с ним!

– Тогда я тоже останусь с тобой, – решил твердо граф.

Его прервал Альваро:

– О вашей близости к покойному Сильвио очень хорошо известно, граф. Вы первый, кого новое республиканское правительство захочет видеть на эшафоте. Оставаться в стране для вас равносильно самоубийству!

Каролина тоже знала это. Она любит Иллариона, но Эдгар, ее сын...

– Граф, – тактично напомнил Михалевскому молодой лейтенант, командир шлюпки. – Через десять минут мы отправляемся на парусник.

Альваро, обняв Каролину, принял решение:

– Вы уходите вместе со шхуной. Другой возможности у вас не будет!

– Но Эдгар! – закричала Каролина.

– У Эдгара есть я! – провозгласил Мендоза. – В конце концов, я его двоюродный дед! Мальчик останется со мной, его нельзя брать в поход через океан. Пока мы переждем здесь, когда он поправится – я возьму его с собой в Санта-Клариту. И ты вернешься – через год или два. Он будет ждать тебя, Каролина! Другого выхода нет!

– Каролина, – сказала Лулу. – Я решила, что останусь в Коста-Бьянке. Вместе с доном Альваро и Эдгаром. Я же его тетка! Ты можешь доверить нам сына!

Каролина заплакала, понимая, что дядя Альваро и Лулу правы. Но времени не было. Она поцеловала сына в горящий лоб, перекрестила и повесила ему на шею амулет святого Христофора. Он убережет его от несчастий.

Затем вместе с Илларионом Михалевским и Марией-Эленой они ступили на борт шлюпки. Дядя Альваро и Лулу махали ей руками, когда они все отдалялись и отдалялись от берега. Каролина смотрела туда, где оставался ее сын. Она вернется!

Шхуна отправилась на заре. Скоро суша превратилась в узкую черную линию, которая слилась с горизонтом, а затем исчезла в облаках.

Каролина стояла и смотрела на волны, которые рассекались за кормой парусника.

– Каролина, – Илларион подошел к ней. – Я знаю, о чем ты думаешь.

Он обнял ее и поцеловал.

– Обещаю тебе, как только сможем, мы вернемся в Коста-Бьянку, чтобы забрать твоего сына. Я говорил с корабельным священником. Он готов обвенчать нас немедленно, несмотря на то, что ты католичка, а я православный.

Каролина оторвала взгляд от давно исчезнувшего берега. Илларион прав: она вернется! Она обещала Эдгару, что вернется, и сдержит свое слово.

Дул легкий бриз. Илларион поцеловал Каролину, и она ощутила радость и... И надежду. Она любит Михалевского, а он любит ее. И ничто и никто не смогут разлучить их! Потому что любовь – это навечно!

– Ты предлагаешь мне стать твоей женой? – спросила она. – Я согласна, Илларион!

Она вернется! Она обязательно вернется! И обретет своего сына! И это будет очень и очень скоро! И все – Илларион, Мария-Элена, Эдгар и она сама – заживут счастливой жизнью. Неважно, где: в Коста-Бьянке или в далекой и сказочной России. Они будут счастливы!

Во всяком случае, она надеялась на это...

Илларион снова поцеловал ее, и они, держась за руки, отправились в корабельную церковь, где их ждал бородатый священник.