Двор крыльев и гибели (ЛП)

— Мне лишь нужно где-нибудь спрятаться — залечь на дно, пока... пока мы не сможем рассеяться снова.

Слабое жужжание и звон заполонили мой слух. И я почувствовала, как моя магия исчезла полностью.

— Я знаю одно место, — сказал Люсьен, направляясь к пещере, которая приведет нас к нему домой.

К землям семьи, которая предала его так же, как и этот двор предал меня.

Мы ускорили шаг, быстрые и молчаливые как тени.

Пещера к Осеннему Двору не охранялась. Люсьен глянул на меня через плечо, словно спрашивая, не моих ли это рук дело — отсутствие стражников, которые всегда находились здесь.

Я еще раз кивнула. Я скользнула в их разумы до того, как мы ушли, убеждаясь, что эта дверь будет свободна. Кассиан научил меня всегда иметь запасной путь отступления. Всегда.

Люсьен остановился перед клубящимся мраком пещеры, чернота как змея готова была поглотить нас обоих. Его челюсть напряглась.

— Оставайся, если хочешь. Что сделано, то сделано, — сказала я.

Потому что Хайберн наступал — уже был здесь. Я обдумывала это в течение многих недель: лучше самим претендовать на Весенний Двор или позволить нашим врагам забрать его.

Но он не мог оставаться нейтральным — барьер между нашими силами на Севере и людьми на Юге. Было бы легко позвать Рисанда и Кассиана, привести сюда позже иллирийский отряд, чтобы захватить территорию, когда она была бы ослабленной после моих маневров. В зависимости от того, как много Кассиан уже может делать — если он все еще лечился.

Но, тем не менее, мы бы управляли еще одной территорией с пятью другими дворами между нами. Но Весенний Двор мог повлиять на симпатии; другие могли бы начать объединяться против нас с Хайберном, считая завоевание этого двора доказательством нашей безнравственности. Но если бы Весенний Двор отошел к Хайберну... Мы могли бы сплотить другие дворы. Атаковать всем вместе с Севера, приближаясь к Хайберну.

— Ты была права, — заявил напоследок Люсьен. — Та девушка, которую я знал, умерла в Подгорье.

Я не была уверена, что это было оскорблением. Но все же я кивнула.

— По крайней мере, в этом мы согласны.

Я вошла в ожидающие холод и тьму.

Люсьен шел со мной в ногу, когда мы шагали по резному грубому камню с обнаженными клинками, когда мы оставили тепло и зелень вечной весны.

И вдали, так слабо, что могло показаться, что мне просто показалось, звериный рев расколол землю.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

РАЗРУШИТЕЛЬНИЦА ПРОКЛЯТИЙ

ГЛАВА

11

Сначала на меня обрушился холод.

Свежий хрустящий холод, пропитанный глинистой землей и гнилью.

В сумерках мир за узкой пещерой был сетью красного, золотого, коричневого и зеленого, деревья толстые и старые, мшистая земля усеяна камнями и валунами, отбрасывающими длинные тени.

Мы вынырнули из пещеры с обнаженными клинками, едва дыша после притока воздуха.

Но никто не охранял вход в царство Берона — никого, кого мы бы увидеть или почувствовать.

Без своей магии я снова ослепла, неспособная раскинуть мысленную сеть по древнему яркому лесу, чтобы поймать любые следы разума Фэ, находящихся неподалеку.

Совершенно беспомощная. Какой я была раньше. Как я выжила так долго без нее... Я даже не хотела об этом думать.

Мягкими шагами, будто кошки, мы крались по мху, камню и дереву, наше дыхание кружилось перед нами.

Продолжай идти, продолжай двигаться на север. Рис уже должен был понять, что наша связь потемнела, и сейчас, скорее всего, пытается понять, спланировала ли я это. Стоит ли рисковать раскрытием наших планов, чтобы найти меня.

Но пока он... пока он сможет слышать меня, найти меня... я должна продолжать движение.

Поэтому я позволила Люсьену вести нас, желая, чтобы я была способна хотя бы увидеть что-то, что может помочь пробиться через темнеющий лес. Но моя магия все еще тиха и заморожена. Опора, от которой я стала слишком зависима.

Мы направились в лес, температура понижалась с каждым исчезающим лучом света.

Мы не разговаривали с тех пор, как вошли в пещеру между дворами. По неподвижности его плеч, стиснутой челюсти, тихим твердым шагам я знала, что лишь потребность быть незамеченными удерживает его от вопросов, кипящих в его голове.

Ночь полностью опустилась, хотя луна еще не взошла, когда он повел нас к другой пещере.

Я замешкалась у входа.

Люсьен сказал голосом ровным и таким же холодным, как и воздух:

— Она никуда не ведет. Она изгибается в глубине и нас не смогут увидеть.

Тем не менее, я позволила ему первому зайти внутрь.

Ноги и руки болели, каждое движение было вялым. Но я вошла за ним в пещеру, и свернула за поворотом, о котором он говорил.

Удар кремня и кремень и я обнаружила, что смотрю подобие временного лагеря.

Свеча, которую зажег Люсьен, стояла в естественном каменном выступе, а рядом на полу лежали три постели и старых одеяла, покрытых листьями и паутиной. Небольшое кострище в центре пещеры, а над ним обугленный потолок.

Здесь никого не было месяцами. Годами.

— Раньше я оставался здесь во время охоты. Прежде... чем я ушел, — сказал он, изучая пыльную книгу в кожаном переплете, оставленную в каменном выступе рядом со свечой. Затем с грохотом опустил фолИанф. — Это только на ночь. Еду найдем с утра.