Двор Крыльев и Гибели (ЛП)

— В ту первую ночь, когда мы все были здесь, — сказал он, и я проследовала за его взглядом, наблюдая за работниками, которые с любовью накрывали на столики. — Когда ты сказала Севенде, что ты будто просыпаешься, когда ешь ее еду... — он покачал головой. — Тогда впервые ты выглядела... умиротворенной. Будто ты действительно проснулась, снова живя. Я был так рад, что мне показалось, что меня стошнит прямо на стол.

Я вспомнила длинный, странный взгляд, которым он посмотрел на меня, когда я наконец заговорила. Потом долгий путь домой, когда мы услышали ту музыку, которую он присылал мне в мою камеру в Подгорье.

Я оттолкнулась от перил и потащила его к мосту через Сидру — мост, который приведет нас домой. Пусть рассуждения о том, кто отдаст больше на этой войне, пока подождут.

— Прогуляйся со мной — по Радуге.

Блестящая, красочная жемчужина города, бьющее сердце, в котором находился квартал художников. Живой и шумный в это время ночи.

Я взяла его за руку, прежде чем сказала:

— Ты и этот город помогли мне проснуться — помогли мне вернуться к жизни, — его глаза замерцали, когда я улыбнулась ему. — Я тоже буду бороться всеми силами, что у меня есть, Рис. Всеми.

Он лишь поцеловал меня в макушку головы, притягивая ближе к себе, когда мы пересекли Сидру под звездным небом.

ГЛАВА

19

Хорошо, что я настояла на встрече с Кассианом в восемь, потому что, хотя я и проснулась на рассвете, один взгляд на спящее лицо Риса побудил меня принять решение провести это утро медленно, сладко пробуждая его.

К тому времени, как Рис опустил меня на тренировочный ринг на вершине Дома Ветра, место, окруженное стеной из красной стены, открытое сверху, я была все еще возбуждена. Он пообещал встретиться со мной после обеда, чтобы показать мне библиотеку для моих исследований, а затем шаловливо подмигнул мне и поцеловал в щеку, прежде чем сильным взмахом крыльев взмыть в небо.

Опираясь на стену рядом с оружейной стойкой, Кассиан сказал:

— Надеюсь, что ты еще не перенапряглась, потому что это действительно будет больно.

Я закатила глаза, даже если и пыталась стереть картину того, как Рис перевернул меня на живот и проделал дорожку из поцелуев вниз по моей спине. Все ниже. Пыталась не ощущать его сильные руки, сжимающие мои бедра и поднимающие их вверх, чтобы лечь под ними и пировать мной, пока я начала тихо умолять его, и он встал позади меня и я закусила подушку, чтобы своими стонами не разбудить весь дом.

Этим утром Рис был... я даже не знаю, как назвать его состояние, когда он был неторопливым, ленивым и чертовски горячим, когда его волосы по-прежнему были растрепаны после сна и в его глазах появился тот ослепительный, чисто мужской блеск. В них все еще был этот ленивый, довольный блеск, когда мгновением ранее он насмешливо целомудренно поцеловал меня в щеку, заставляя меня раскалиться.

Позже. Я помучаю его позже.

А сейчас... я шагнула к Кассиану, разминая плечи.

— Двое иллирийцев заставляют меня попотеть утром. Что же делать женщине?

Кассиан рассмеялся:

— По крайней мере, ты пришла в настроении.

Я усмехнулась, обхватывая руками бока, пока осматривала оружейную стойку.

— Какое?

— Никакое.

Он указал подбородком на круг, нарисованный мелом позади нас.

— Прошло много времени с тех пор, как мы тренировались. Сегодня мы снова пройдемся по основам.

Слова были достаточно натянутыми, поэтому я сказала:

— Это было не так уж и давно.

— Прошло полтора месяца.

Я изучала его, его крылья плотно сложены, на плечах темные волосы.

— Что-то не так?

— Ничего.

Он прошел мимо меня к кругу.

— Это из-за Нэсты?

— Знаешь, не вся моя жизнь связана с твоей сестрой.

На эту тему я предпочитала не говорить.

— Что-то не так с завтрашней встречей во Дворе Кошмаров?

Кассиан сбросил рубашку, обнажая мускулы, покрытые красивыми, затейливыми татуировками. Иллирийские знаки для удачи и славы.

— Все нормально. Занимай позицию.

Я подчинилась, даже когда внимательно смотрела на него.

— Ты... сердишься.

Он не заговорил, пока я не начала разминаться: различные выпады, удары и растяжка, предназначенные для расслабления моих мышц. И только когда мы начали спарринг, его руки подогнулись под натиском моих ударов, он сказал:

— Вы с Рисом скрыли от меня правду. И мы пошли в Хайберн, ничего не зная об этом.

— О чем?

— Что ты Высшая Леди.

Я ударила по его поднятым рукам двухшаговой комбинацией, тяжело дыша.

— И что бы это изменило?

— Это бы изменило все. Ничего бы не произошло таким образом.

— Возможно поэтому Рис решил сохранить это в тайне.

— Хайберн был катастрофой.

Я прекратила удары.

— Вы знали, что я его мейт, когда мы пошли туда. Я не понимаю, как титул Высшей Леди что-либо меняет.

— Но он меняет.

Я уперлась руками в бока, игнорируя его жест, говорящий мне продолжать.

— Почему?

Кассиан провел рукой по волосам.

— Потому что... потому что как его мейт, ты все еще... находишься под его защитой. О, не смотри на меня так. Он тоже находиться под твоей защитой. Я бы отдал свою жизнь за тебя как его мейта — и как нашего друга. Но ты все еще оставалась... его.

— И как Высшая Леди?

Кассиан тяжело вздохнул.