Двойное искушение

«Приятно, конечно, быть известной всей стране личностью, – подумал Трокмортон, – однако еще большее утешение – надеяться на то, что эта известность не перекинулась пока из Англии в Европу».

– Еще она спросила про маму. Потом про жеребца Тегути – хотела узнать его родословную. И про Джаниллу спросила, а когда я ответил, что наш старый нес умер, на глазах у нее появились слезы. – Эллери глубоко вздохнул. – Носовой платочек у нее батистовый, кружевной и надушен хорошими духами.

Тут Эллери, великий знаток всего, что связано с женщинами, прищурившись, вперил взгляд в потолок и уверенно добавил:

– Цитрус, корица и, я полагаю, иланг-иланг.

– Да, на такое только ты у нас способен, – Проворчал Трокмортон, одергивая свой старомодный сюртук. – Но постой, если она знает тебя, то почему же ты ее не знаешь?

Эллери с рассеянным видом вновь наполнил свою рюмку из графинчика.

– Сам не понимаю, как я мог забыть такую необыкновенную женщину.

– Да, на тебя это совсем не похоже, – согласился Трокмортон.

Еще не было случая, чтобы Эллери не вспомнил хорошенькую женщину, если видел ее хотя бы однажды.

– Не похоже, – уныло отозвался Эллери и вновь приложился к рюмке, правда, уже не с такой жадностью, как прежде. – Забыть такую женщину? Невероятно. Я обожаю ее.

– Назови лучше женщину, которую ты не обожаешь, – сухо вставил Трокмортон.

– А когда я упомянул о своей помолвке, у нее на глазах снова заблестели слезы.

Кем бы ни была эта женщина, ясно, что она заинтересовала Эллери слишком глубоко и серьезно.

– И ты, разумеется, решил ее утешить?

Эллери приложил руку к сердцу и мечтательно ответил:

– Всего один поцелуй, невинный поцелуй в щечку, и на лице у нее вновь засияла улыбка.

– Обнажая жемчужные зубы.

– У тебя хорошая память, это может нам пригодиться.

Трокмортон с трудом подавил желание заскрежетать своими собственными ровными белыми зубами.

– Итак, она здесь.

– Да, я сам ее привез. – Эллери отставил на поднос недопитый бокал, подошел к Трокмортону и подергал за воротник. – Прикажи твоему слуге тщательнее следить за одеждой. Плохо поглажено.

Эллери, разумеется, был прав, но…

– Все равно на меня никто не взглянет, – сказал Трокмортон. – Ведь это ты у нас жених, а не я.

– Лучше не напоминай, – страдальчески поморщился Эллери и пристально посмотрел на графинчик с бренди.

Трокмортон не собирался лишний раз напоминать брату о трагическом событии – его помолвке с Патрицией Иллингтон. Напротив, сейчас нужно было действовать не только быстро, но и осторожно. Впрочем, осторожность была врожденной чертой Гаррика, а принимать решения на лету его научила сама жизнь, и без этих качеств он никогда не смог бы стать главой империи Трокмортонов… Да и своего нынешнего влияния в британском правительстве тоже не имел бы. А сейчас он должен найти способ отвести нависшую опасность.

– Гаррик, ведь ты не хочешь, чтобы я был несчастен? – театрально возопил Эллери, словно герольд, возвещающий о прибытии высокого гостя.

– Я тружусь не покладая рук, чтобы ты был счастлив, – осторожно ответил Трокмортон.

Эллери не знал ничего о том, чем на самом деле занимается его старший брат, а тот, в свою очередь, не стремился заполнить этот пробел. Трокмортона вполне устраивало, что его считают неповоротливым тугодумом. Но стоит только прямодушному, бесхитростному Эллери узнать об истинных целях Трокмортона, и он непременно захочет помочь, а тогда уж наверняка жди беды.

– Что-нибудь не так? – спросил Эллери. – Ты как-то осунулся.

– Нет, ничего. Просто задумался над тем, что ты сделал со своей таинственной красавицей после того, как привез ее сюда?

– Что сделал? Потерял! Высадил ее у крыльца, отогнал на конюшню свою коляску, вернулся, и…

– И ты позволил ей ускользнуть от себя?

– Что поделаешь, брат, надо было позаботиться о лошадях! Я запряг сегодня свою новую серую пару, специально чтобы показать жеребцов лорду Фезерстону. Ты же знаешь, как он неравнодушен к лошадям! И побоялся поручать их новому конюху. У него, по-моему, руки не из того места растут. Короче говоря, когда я вернулся с конюшни, моя фея бесследно исчезла.

– Вот несчастье-то! – с чувством воскликнул Трокмортон.

Вся эта история с начала до конца была сплошным несчастьем.

– Я стал расспрашивать слуг, но никто из них не понял, о ком я говорю. И при этом все они торопились куда-то…

– Начали съезжаться гости, и слугам было куда торопиться, – заметил Трокмортон.

Эллери пропустил мудрое замечание брата мимо ушей. Его волновало другое.

– И все-таки, кто же она? – задумчиво повторил он.

– Возможно, она не леди, – предположил Трокмортон.

– На что ты намекаешь?

– На то, братец, что в твоей жизни было уже предостаточно актрис и прочих дам полусвета, которым мне надоело платить деньги за то, чтобы они выпустили тебя из своих когтей.

Эллери обиженно повел плечами.

– Но она была одета по самой последней парижской моде, говорила на безукоризненном английском языке, и, что самое главное, она знает Блайд-холл. Знает всех нас. Знает тебя. Даже меня знает.

– Да, ты это уже рассказывал. Но заметь: она была одна. Знатные юные леди в одиночку не путешествуют.