Двойник

Лорд не обратил никакого внимания на любезность Морица. Он холодно ответил на поклон и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же состоянии.

Мне лорд понравился с первого же взгляда, и я сказал ему:

— Вы можете видеть меня, когда вам будет угодно.

— Вы будете у Сангетта завтра вечером?

— Да.

— Прекрасно! Я вас там найду.

Небрежным движением руки он попрощался со мной, совершенно не обращая внимания на Морица, и автомобиль его бесшумно покатил по Парк-Лэйну.

— Славный человек этот Ламмерсфильд, — заметил я ядовито.

— В кабинете его не считают таким славным, — ответил Мориц.

Это было для меня новостью, так как я мало следил за политикой.

— Может быть, его не понимают, — произнес я мягко, — это бывает со многими.

Мориц удивленно посмотрел на меня.

— У вас сегодня отвратительное настроение! Жалею тех людей, которым придется иметь дело с вами!

Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не ожидал у моего приемного кузена.

— Время от времени надо быть любезным, — заметил я, — хотя бы ради разнообразия.

Я понятия не имел, кто такой Сигрэв и где его найти, но Мориц остановился у небольшого дома за цветочным магазином, и я прочел не медной вывеске: «Сигрэв и К. Бюро для найма».

Мы открыли дверь и вошли.

Величественный мужчина во фраке с седой бородой, вышел нам навстречу, почтительно кланяясь.

— Я пришел спросить, не можете ли вы прислать мне не несколько дней лакея? — обратился я к мужчине. — Мой лакей заболел.

Он всплеснул руками.

— Как это неприятно! Ведь вы мистер Норскотт из Парк-Лэйна? Кажется, мы уже имели удовольствие, сэр, рекомендовать вам прислугу!

Это было для меня новостью, но я принял ее совершенно спокойно.

— В таком случае, продолжайте с тем же успехом.

— Конечно, конечно, сэр! Присядьте на минутку, я только посмотрю свои книги.

Перевернув несколько страниц большой конторской книги, он поспешил вернуться к нам с сияющим лицом.

— Вот, сэр, я нашел то, что нам нужно! Как глупо, что я не вспомнил о нем раньше, но, в сущности, он только со вчерашнего дня записан в наши книги.

— Что это за экземпляр? — тягуче спросил Мориц.

— Его зовут Френсис, сэр! Это последний лакей сэра Генри Трэгстока. Я уверен что это превосходный слуга, он француз по происхождению, но прекрасно говорит по-английски. Рекомендация сэра Генри совершенно безукоризненна.

— Вам ее устно подтвердили? — спросил Мориц.

— Да! Я позвонил самому сэру Генри, после ухода лакея, и он отозвался о нем, как о самом лучшем лакее, когда-либо служившим у него.

— Все это звучит довольно убедительно, — произнес Мориц, обращаясь ко мне. — Как вы думаете?

Я кивнул головой в знак согласия; все это казалось мне весьма занятным.

Я знал сэра Трэгстока десять лет тому назад, когда он был посланником в Боливии, как очень уравновешенного человека, неспособного дать хорошую рекомендацию без достаточных оснований.

Сигрэв просиял и потер руки от удовольствия.

— Великолепно, мистер Норскотт! Может быть, вы дадите вашу карточку и напишете пару строк: Я сам привезу его к вам!

Мы расстались с Морицем, когда вышли на улицу.

— Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом в два тридцать… если я вас до тех пор не увижу… — протянул он.

— Не забуду, — ответил я.

7

Можно сказать, что мне чертовски везло!

В кармане у меня лежали десять тысяч фунтов, и я еще был жив и играл свою роль, не вызывая ни малейшего подозрения.

Это благополучие, конечно, имело и свою оборотную сторону. Прежде всего, я уже не раз убедился на деле, что страх Норскотта перед убийством был весьма основателен…

Моя оживленная встреча с Марчией и отравление Мильфорда убедили меня в том, что ни одно страховое общество не согласилось бы застраховать мою жизнь в течение этих трех недель более чем за 100…

Марчии я больше не опасался, но таинственный Гуарец и другие джентльмены, с не менее приятными именами, по-видимому еще рыскали около меня, дожидаясь только случая, чтобы довести до конца работу, которую так неудачно начала Марчиа.

Затем, мне предстоял визит к Морицу…

Предчувствие говорило мне, что, приняв приглашение, я шел навстречу прямой опасности, но у меня не такая натура, чтобы спокойно наблюдать, как передо мной развертывается что-то таинственное, особенно, если вопрос идет о моей жизни!.. Наоборот, я решил со всей быстротой и энергией, на которую был способен, дойти до самой сути дела.

Поэтому, я решил прожить неделю на даче Морица, и охотно соглашался на любой риск, лишь бы довести дело до конца. Но если бы иметь хотя бы одного верного товарища!

Мое естественное равновесие больше нарушалось душевным одиночеством чем перспективой быть неожиданно убитым…

Внезапно меня осенила блестящая мысль: «Билли Логан!»…

Если только он еще не связался с Мансуэллами, Билли Логан именно тот, кто мне нужен! Твердый, как сталь, гибкий, как хлыст, всегда идущий навстречу опасностям, — он будет великолепным партнером для этого безумного дела, которому я себя посвятил…