Читаем Двойничество полностью

Чистое двойничество в серьезной литературе к началу ХХ века оказывается в значительной мере исчерпанным. Оно в нашем столетии проявляет себя как осознанно вторичная модель, расцветая главным образом в массовой культуре. Это свидетельствует об усложнении образа мира, о том, что этот образ все менее и менее может быть структурирован через язык примитивных бинарных оппозиций, расшатывает парную модель художественного исследования человека, предлагая более сложные варианты соотношения "я-другой". Но эти новые сложные варианты можно все-таки свести в двоичной логике исходного архетипа, подобно тому, как в основе сверхсложных современных языков программирования все равно остается соотношение "0-1".

Бинарная картина мира, характер актуальных оппозиций в истории культуры менялись. Соответственно трансформировались и варианты двойничества. В итоге это явление объединяет самые разные версии своего исторического воплощения, которые имеют гетерогенные источники.

Актуальная задача --выделить и исследовать разные ТИПЫ ДВОЙНИЧЕСТВА с точки зрения генезиса, внутренней структуры и художественных функций. Другой задачей является исследование исторической типологии этого явления.

Можно выделить три типа двойничества, которые различаются по следующим признакам:

1. Генезис.

2. Имманентная каждому типу модель социума, отражающаяся во

внутренней структуре конфликта.

3. Функции персонажей в плане их соотношения друг с другом.

4. Структура сюжетного развертывания, характерная для каждого типа

двойничества.

5. Преимущественные для каждого типа родовые и жанровые модели.

Три выделенных типа двойничества таковы:

1. Двойники-антагонисты.

2. Карнавальные пары.

3. Близнецы ( "русский тип").

<p>Глава первая.</p><p>ДВОЙНИКИ-АНТАГОНИСТЫ.</p>

Двойники-антагонисты -это самый распространенный и самый очевидный тип двойничества. Именно такую модель называет "двойничеством" Е.М.Мелетинский, возводя ее к "исходному архетипу двойной природы (культурный герой -трикстер) первых литературно-мифологических героев".15 Термин "антагонист-двойник" употребляет и Н.Т.Рымарь, понимая под ним некую предроманную форму двойничества, встречающуюся, например, в ренессансном аллегорическом эпосе, где антагонист-двойник воплощает присущую герою черту, порок, который тот должен преодолеть, избавившись от двойника ( Э.Спенсер "Королева фей").16

Отношения, связывающие двойников-антагонистов - конкуренция и противоборство. Структура, в которой они реализуются, как правило, моделирует контрастный социум. Неслучайно наиболее часто этот тип встречается в романтизме, где он напрямую связан с двоемирием.

Яркий пример этому - роман Гофмана "Житейские воззрения кота Мурра", в котором двойники - обыватель Мурр и творец Крейслер - разведены композицией произведения. Рукопись Мурра множится на так называемых макулатурных листах - повествовании о Крейслере. И хотя герои фабульно не сталкиваются, их сюжеты и "тексты" вступают в отношения жесткой конкуренции.

Контрастность социума - "двоемирие" в широком смысле слова, понимаемое как конфликт ценностных полюсов,- является характерным признаком антагонистического типа двойничества. Ценностный конфликт двойников-антагонистов генетически восходит к мифологической структуре " культурный герой-трикстер". По мнению Е.М.Мелетинского, эта модель стала базовой для литературных сюжетов и превратилась в архетип.

Двойники-антагонисты встречаются на протяжении всей истории словесного искусства от мифологической архаики до наших дней, хотя существуют периоды их особенной актуализации и жанры, в которых эта структура весьма распространена. В частности, антагонисты нередки в так называемых нравоописательных жанрах, если пользоваться терминологией Г.Н.Поспелова, т.е. в тех областях словесности, которые пытаются осмыслить социальную структуру и разные общественные типы. В этом плане к двойникам-антагонистам можно отнести такие хрестоматийные пары, как Онегин и Ленский, Чацкий и Молчалин, Обломов и Штольц.

Архетип двойников-антагонистов имеет ярко выраженную бинарную структуру, мало того, он несет в себе экстремальное проявление бинарности, поскольку оппозиции в нем резко противопоставлены. Это позволяет сделать предположение о том, что этот вариант двойничества поздний по сравнению с двумя другими, в которых конфликт сглажен, вернее недоразвит.

Дело в том, что бинарность как основополагающий принцип конструирования мира человеческим сознанием является "питательной средой" двойничества, как и всех других культурных архетипов. Бинарность - это социальное проявление биологического потенциала человеческого мозга, его двуполушарности, разных функций полушарий, их асимметрии, которая реализуется в различных знаковых системах.17

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология