Двойная жизнь

– Я их сразу на него переключила, – сухо сообщила Леночка, как бы намекая, что сомневаться в ее компетентности – нонсенс.

Денис, кстати, никогда и не сомневался. Только удивлялся иногда: как в этой хорошенькой головке совмещаются невероятная сообразительность в рабочих вопросах (секретаршей она была не просто толковой, а очень толковой) и невероятная же «блондинистость» в вопросах, гм, личных. Глазки, губки, зазывные позы. Неужели она думает, что вся эта чепуха может сработать?

– Перезванивали после этого? – уточнил Денис.

– Нет, – она качнула головой – легонько, чтобы ни волосок в продуманно небрежном беспорядке белокурой прически «а-ля натюрель» не сдвинулся со своего места.

– Ну и отлично, значит, все у них срослось. Найдешь Филонова, пусть он мне потом доложит. Ну… часиков в пять…

– Встреча с американцами в шесть, а в пятницу пробки сильнее обычного, – напомнила «идеальная секретарша».

Да уж, к американцам лучше бы не опаздывать. Переговоры предстояли сложные, ушлые заокеанские ребята хотели выстроить на базе его компании свой филиал, и хотя финансово предложение было более чем выгодным, надо было ухитриться все-таки сохранить самостоятельность. Ну да ничего, не из таких быков тушенку делали, ободрил сам себя Денис и кивнул Леночке:

– Тогда отчитаться пусть зайдет в четыре. И на следующую неделю, – он на секунду задумался, – график мой подвигай там, освободи дня три в начале недели, мне в Лондон слетать нужно.

– Билеты на какое число заказывать? – предупредительно поинтересовалась она. – И сколько? Вы с Ксенией Леонидовной летите?

– Леночка, ты умница, таких секретарш по штучному заказу делают, нашей компании крупно с тобой повезло, – похвалил Денис. – Лечу один, а билеты не надо, я сам. Может, я даже прямо завтра и улечу. Сообщу. Будешь тут держать оборону.

На Леночкином лице было совершенно явно написано, что правильные начальники «штучных» секретарш не оборону держать оставляют, а берут с собой в Лондон. Или в Женеву, к примеру. На переговоры, а вы о чем подумали?

А ведь она мне завидует, подумал Денис. Не Ксении, что было бы гораздо логичнее, а именно мне: директорскому кабинету, внезапным полетам в Лондон и прочим вкусняшкам в этом роде. Дурочка. Все это такие пустяки, честное слово. И директорское кресло, и пентхаус в центре столицы, и три машины в подземном гараже (не считая служебной), и возможность в любой момент устроить себе каникулы в любой точке земного шара – все это ничего не стоит. Все это – суррогат, замена. Замена того, чего нет. Весь жизненный успех – с досады.

Потому что очень хотелось стать лучшим. Первым.

Президентом Земли, например. Или хотя бы трижды лауреатом Нобелевской премии. Дважды вроде уже есть, а трижды – еще никого.

Все ради прекрасных глаз. Главе рекламной компании глупо использовать такие избитые формулировки, но что делать, если это правда?

Денис увидел ее первого сентября. Она, единственная, кажется, без букета стояла почему-то не в общей малышово-родительской толпе – первый раз в первый класс, ура, – а поодаль. Выбившаяся из-под белого банта пушистая прядка падала на лоб, и Катя (впрочем, имя он узнал позже) отводила ее назад стремительным нетерпеливым движением. Упрямая прядь снова скользила по выпуклому серьезному лбу – и тонкие пальцы опять отводили ее назад. И опять, и опять.

Он глаз не мог отвести от этой пряди и этого стремительного движения тонкой руки в белой кружевной манжетной пене. Толпа будущих первоклассников визжала, хныкала, робела, прижималась к родителям, а Катя так и стояла поодаль, нетерпеливо отводя от глаз выбивающуюся прядь.

Она и потом всегда была – отдельно. Все думала о чем-то своем, никому не известном. С первого класса таскала с собой толстую, как у старшеклассников, тетрадь в сером ледерине. Серую тетрадь сменила синяя, потом коричневая, потом опять синяя. Писала Катя туда часто. Денис как-то раз подглядел:

«Инзер… Инзер… Это название – как колючая сверкающая льдинка. Зачем мама переехала в эту чертову Москву? Даже если они развелись, переезжать-то зачем? Когда я вырасту, я обязательно вернусь туда, к отцу, в Инзер. Там можно встать на скале и как будто лететь. А здесь люди только ходят…»

Чудная какая, думал Денис, придумывая, как бы это предложить понести портфель. А потом… потом на них выскочат из подворотни хулиганы, а он их – раз, раз, раз! И Катя посмотрит на него – и улыбнется.