Двойная жизнь

В одной записной книжке под названием «Житейская наука», которую Ивонн подарили на каких-то курсах и в которую ей было предложено регулярно вносить замечания, взятые из личного опыта, она когда-то написала крупными печатными буквами: «Если мужчина, которого ты прежде воспринимала совершенно нормально, стал неожиданно вызывать у тебя сильнейшее чувство отвращения, то на это стоит обратить внимание». После этой записи Ивонн почувствовала себя невероятно мудрой. Однако «Житейская наука» лежала теперь в одной из журнальных подшивок в офисе ее агентства «Твое время». И похоже, что в памяти Ивонн от нее не осталось и следа. А может, это была уже память Норы? У Ивонн иногда возникало такое чувство, что в роли Норы Брик она ощущала себя совсем по-иному. И это проявлялось не только внешне: в одежде, разговоре и поведении, но и на глубинном уровне. К примеру, в мыслях и воспоминаниях. Как если бы у Норы не было доступа к жизненному опыту Ивонн, и наоборот.

Не отводя глаз от экрана телевизора, Бернхард спросил ее:

– Нора, как по-твоему, а существует ли вообще прощение?

Ивонн отключила пылесос. По телевизору в это время как раз демонстрировали новый прибор, резавший помидоры на тонкие ломтики.

– Да, – ответила она с некоторым удивлением. – Думаю, что да.

– За все, даже за самые скверные поступки?

Ивонн ответила не сразу.

– Да, – произнесла она, наконец. – Я думаю, что если ты осознаешь, что наделал, искренне раскаиваешься и просишь простить тебя, то в этом случае будет и прощение.

Мужчина бросил на нее загадочный взгляд, смысл которого она так и не смогла понять. Ивонн подождала еще некоторое время, но продолжения не последовало, и она снова включила пылесос.

Глава 16

Ноябрь. Подошли к концу ясные, солнечные денечки.

– Вот и захлопывается крышка колодца, – объявил Бернхард.

Ивонн безмолвно следила за тем, как медленными круговыми движениями он водил граблями по гальке каменного сада.

– Крышка колодца?

Мужчина указал рукой на толстый серовато – белый слой облаков.

– Колодезная крышка. Иногда я думаю, что это крышка гроба. Но лучше все-таки назвать это колодезной крышкой, огромной, тяжелой, будто из бетона. Сейчас она накроет всех нас, и вот тогда посмотрим, удастся ли пережить этот мрак до тех пор, пока она снова не будет снята. Возможно, что хоть она сумеет уберечь нас.

– Вам снова плохо? – спросила Ивонн.

Бернхард встал, опершись о грабли.

– Ты имеешь в виду тот приступ страха, как мы поехали в больницу и так далее. Такие приступы случаются со мной все чаще. Теперь я знаю, каково это, но с трудом верю в то, что это связано только с психикой.

– Бернхард, это психическая реакция организма, – возразила Ивонн. – Сердце начинает биться чаще обычного, и дыхание нарушается. Но это не опасно.

– Но у меня от этого такая боль в затылке, плечах и ключице.

– Это все от перенапряжения.

Ивонн вспомнила о б уроках по массажу на курсах по повышению квалификации, что проводились на теплоходе. Поскольку она не смогла тогда покинуть их, то, воспользовавшись ситуацией, приняла участие в заинтересовавших ее занятиях.

– Однажды я проходила курс расслабляющего массажа, – продолжила она, глядя на то, как измученный болями Бернхард трет затылок. – Клининговая фирма, на которую я сейчас работаю, оплатила мое обучение в том агентстве, где я убираю на данный момент. Иногда мы обучаемся на подобных курсах. Они хотят, чтобы мы, уборщицы, делали друг другу массаж. Десять минут до работы и десять – после.

– Но это прекрасная идея, – заметил Бернхард.

– Со служащими, в офисах которых мы убираем, работают конечно же профессиональные массажистки. А мы, уборщицы, массируем друг друга сами. Это – самый недорогой и доступный нам способ.

– Ну да. Но это лучше, чем ничего.

– Они считают, что так мы дольше продержимся. Наши организмы очень быстро изнашиваются. Но как я уже сказала, у меня есть некоторые навыки. Конечно же я не специалист, но Сорайе нравится.

– Сорайе?

– Моей коллеге. Мы работаем с ней в паре.

– Ага.

– Ну, если хочешь, можем попробовать. Но для этого нам нужно вернуться в дом.

Бернхард, поставив грабли возле зарослей бамбука, махнул рукой, и это означало, что он готов на все.

– Конечно, я не прочь попробовать. Если хорошенько поразмыслить, то полагаю, и у нас есть нечто подобное. Можно пойти и сделать массаж за счет банка. Но я никогда этого не делал.

Они направились по каменной дорожке к дому. Опавшие яблоки так и лежали неубранными под деревьями. Бернхард вовремя не позаботился об урожае, а теперь было уже поздно.

На улице было прохладно, и вернуться в дом оказалось весьма приятно.

– Тебе нужно раздеться до пояса, – сказала Ивонн.

Бернхард послушно расстегнул рубашку и огляделся с таким блеском в глазах, словно оказался не у себя дома, а в каком-то экзотическом месте.

– Мне сесть или лечь и вообще что мне нужно делать? – хихикнул он.

Ивонн принесла стул от обеденного стола.

– Вот, садись лицом к спинке, а спиной ко мне.

Бернхард сразу же выполнил ее указание и оседлал стул.

– Ну и что теперь? – спросил он нетерпеливо.

– Одну секунду.