Двойная ошибка (СИ)

– Надеюсь. Так что давай так далеко не загадывать. Ты с ними нашла общий язык – я очень рад. Значит, пока они у тебя побудут. А там уж видно будет. Может, отца их удастся отыскать.

Бабуля настаивает, чтобы я перед отъездом купил от неё детям подарки под ёлку. Меня это напрягает, и так хлопот полно. Но разве ж я могу ей отказать? Бабушка и так здорово выручила меня, что взяла двойнят к себе и избавила от этой головной боли.

Выкраиваю время, чтобы заехать попрощаться со старушкой и завезти подарки.

– Лёня, садись чай пить, мы с детьми штрудель испекли.

Девочка, как обычно, прячется за брата, но глаза сияют – сразу видно, что тоже принимала участие и горда результатом.

– Раз с детьми пекли, то я просто обязан попробовать, – устраиваюсь на кухонном диванчике. – А вы мне расскажете, как вы с мамой жили?

– Хорошо жили. У нас мамочка знаете какая добрая? – мальчик сразу же отвечает.

– И красивая, – мечтательно добавляет сестра. – Самая красивая на свете.

– Напомните-ка мне, пожалуйста, как вас зовут.

Бабушка делает грозное выражение лица, разве что кулаком не грозит. Видимо, надо где-то записать, а то неудобно постоянно забывать и переспрашивать.

– Я – Арслан, а сестру зовут Эдже, – терпеливо отвечает мальчик.

– Ух, постараюсь запомнить. Что ж ваша мама вам такие необычные имена придумала? Или это папа постарался?

– Не знаю, я тогда был совсем маленький, – серьёзно отвечает Арслан.

– А папа ваш где сейчас?

– Тоже не знаю, – пожимает плечами. – Я его, кажется, никогда не видел.

– Давно он с вами не живёт?

– Скорее всего, давно. Когда мы у дяди Рафика жили, его уже с нами не было.

– А дядя Рафик – это кто?

– Это такой добрый дядя. Мы с мамой сначала с ним жили, он нам конфеты и разные подарки покупал. А потом он уехал. И тётю Фатиму с собой взял, и их детей. А нас оставил почему-то, и мама сильно плакала.

Сильно плакала… Любила его? Эта информация болезненно колет душу.

– Зато мы потом квартиру сняли, а там оказалось настоящее пианино, старинное! – подаёт голос Эдже. – Как у Галины Степановны.

– Мама ваша кем работает? – вмешивается бабуля.

– Мамочка – продавщица в магазине. А ещё она в ресторане поёт, её все там очень любят и постоянно просят спеть на бис. И я буду, как мамочка, певицей, – с улыбкой рассказывает девочка.

Разговор мало проясняет ситуацию. Если Рафик не был их отцом, то искать его смысла нет. А где же отец? И почему они расстались? Когда, в какой момент жизнь Лины свернула не в тот поворот?

Продавщица, певица в ресторане… Трудно поверить, что всё это о моей принцессе Айлин. Зачем она сделала это со своей жизнью? С нашей жизнью… Ведь всё могло быть иначе!

Уезжаю в отпуск с тяжёлым сердцем – состояние её не улучшается, врачи говорят, что организм слишком ослаблен. А за день до моего возвращения врач сообщает, что она в реанимации, подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Не хочется думать о плохом. Но неужели так всё и закончится?

Душа, отравленная ядом цинизма и эгоизма, способна улавливать только мою боль. Думаю о том, что если бы Лина выздоровела, у нас был бы шанс. Не знаю, на что… Не знаю, нужен ли он мне и тем более ей. Но… Я, как безнадёжно больной, нуждаюсь хотя бы в надежде.

Я за тысячу километров. Но даже если бы стоял под окнами больницы, ничем не мог бы ей помочь. И эта мысль сводит с ума. Привык управлять своей жизнью и добиваться поставленных целей. Ненавижу терять контроль. Презираю себя за бессилие.

Если Лина не справится, я умру вместе с ней. Как бы ни был зол, оскорблён, обижен… Не выдержу снова узнать, что вот она была, и её уже нет. Сколько бы лет ни прошло, я буду любить её. Сколько бы женщин я ни встретил, она всегда будет самой лучшей и самой желанной.

– Лёня, ты меня вообще слушаешь? – Инга стоит перед раскрытым шкафом и выбирает наряд для похода в ресторан.

Не хочу никуда идти. Ни в какой чёртов ресторан! Я не могу сейчас есть! Не могу смотреть на людей! Не могу улыбаться и делать вид, что всё хорошо! Хочу сидеть в комнате, не включая света, и выть от боли. Хочу метаться и крушить всё вокруг. Ненавижу себя! За то, что не могу Лине ничем помочь… И это выбивает почву из-под ног и сводит с ума.

– Лёня, почему ты не собираешься? Нас ждут Васильевы. Ляля уже прислала сообщение, что они на месте!

– Может, ты сходишь без меня? Что-то я себя неважно чувствую.

– Лёня! Ты совсем? Как это будет выглядеть? Мы в кои веки выбрались вместе в отпуск, а ты решил хандрить и портить мне настроение?

– Ладно, я сейчас соберусь, – только скандала не хватало.

Встаю, надеваю первую попавшуюся рубашку с какими-то брюками.

– Лёня, ты что издеваешься? – смотрю на неё непонимающим взглядом. – Что ты напялил?

– Рубашку и брюки. Что опять не так? Почему тебе всё время что-то не так? Сколько можно меня пилить?

– Успокойся и посмотри на себя в зеркало! Твоя рубашка совершенно не идёт к моему платью! Мы выглядим, как непонятно кто!

– Ну так надень платье, которое будет сочетаться с моей рубашкой!

– Нет, ты реально издеваешься! Ты намеренно меня злишь, чтобы я взбесилась и отказалась с тобой туда идти?