ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ

 Как вы уже поняли, ничего этого не будет. Не хочу никого обидеть, но порой подобные признания моих коллег — именитых спортсменов кажутся мне несколько вымученными и не совсем правдивыми. С первых строк этой книги я старался быть с вами исключительно честным и никоим образом не приукрашивать себя. И сейчас я честно признаю: спорт высших достижений, игра в баскетбол были для меня и основным занятием, и хобби, и вообще всем в жизни с тех пор, как я, распрощавшись с футболом и легкой атлетикой, сосредоточился на оранжевом мяче и каждые свободные полчаса стал проводить в зале у Георгия Реша.

 Не знаю, удалось ли мне это объяснить, но то отношение к игре, которое я сохранял на протяжении всей своей долгой карьеры, то горение в полный накал, тот адский труд, которым я готовил себя к нескольким неземным озарениям, которые мне довелось пережить на спортивной площадке, не совмещались с чем бы то ни было еще по определению. Поэтому я не считаю, что спортсмен олимпийского уровня, принесший своей стране славу на мировых аренах, должен оправдываться и доказывать, что он «такой же, как все». Он не такой, если бы он был «таким же», он не стал бы Олимпийским чемпионом.

 Те задачи, которые я с детства ставил перед собой и которые я — пусть не в полном объеме, — сумел выполнить, требовали от меня полнейшего сосредоточения на тренировке и игре. Не думаю, что у многих получилось бы реализовать себя еще в каком-либо занятии и одновременно добиться хотя бы таких спортивных результатов, каких добился я.

 Конечно, каким-то свободным от игр, тренировок и переездов временем мы располагали, и меня можно упрекнуть в том, что, находясь за границей, я тратил его на продажу икры, а не писал маслом этюды с натуры. По поводу приработка спортсменов я уже «давал объяснения», предложу лишь еще раз любому встать на наше место и отказаться от возможности повысить уровень жизни свой и своих детей, когда такая возможность появляется.

 Кроме того, напомню о том, что переносимые спортсменами нашего уровня физические и психологические нагрузки были запредельными и, безусловно, требовали определенной реабилитации. То, что эта реабилитация не была организована должным образом, не наша вина. Что касается вкусов, в соответствии с которыми каждый организует свой досуг, то о них, как известно, не спорят. Сейчас на меня отовсюду льется информация о ставших популярными и общепринятыми в нашей стране формах досуга, от которых волосы дыбом встают. Любой самый деревянный Буратино из наших баскетбольных коллективов по сравнению с сегодняшними «клубными» — просто Леонардо да Винчи.

 Тем не менее, не стану притворяться, чтение меня никогда не захватывало. Болезненно-запойного интереса к литературе у меня не наблюдалось, хотя по-настоящему интересные мне книги я, разумеется, прочел. В многочисленных заграничных поездках я пытался использовать очень ограниченные возможности для того, чтобы что-то узнать о стране, в которой нахожусь, прочувствовать ее энергетику.

 О чем я, наверное, склонен пожалеть, так это о том, что остался неразвитым мой интерес к рисованию, пропорциям, гармонии, которые я в себе замечал с детства. К несчастью, достояние мировой классической культуры, которое я, наверное, с интересом бы воспринял, в целом прошло мимо меня. Что ж, это цена, которую пришлось заплатить за покорение вершин мирового спорта.

 Несмотря на это, бездарем и дураком я себя не считаю. Чувство прекрасного, позволяющее мне наслаждаться созданным Богом миром, чувство стиля и ответственности за свое поведение в нем развиты во мне в достаточной степени, и мне этого хватает. Как минимум, это всегда позволяло воздерживаться от недостойного или просто пустого времяпровождения.

Было у отца три сына

 Исторически в отношении спортсменов в СССР сложился общественный стереотип как о безмозглых, ограниченных, интеллектуально неразвитых людях. Наилучшим образом это отношение выражалось популярным анекдотом: «Было у отца три сына, двое умных, а третий — спортсмен».

 Не спорю, высоких интеллектуалов — опять-таки в их стереотипном понимании — среди моих товарищей не было. Никто всерьез не занимался самообразованием, в институтах мы учились сугубо формально. Однако позволю себе задать несколько вопросов апологетам такой теории.

 Первый: пробовали ли они заниматься спортом профессионально (всем уже понятно, что спорт в СССР был профессиональным во всех отношениях, кроме зарплат спортсменов и тренеров), т. е. изнурять себя на тренировках минимум по 4-5 часов ежедневно, совмещая это с интеллектуальным развитием и самообразованием? Когда времени не хватает на общение с семьей, на решение элементарных бытовых вопросов, на восстановление после травм, каждая из которых для «интеллектуала» способна была стать трагедией на несколько лет?