Движение солнца (ЛП)

По большому счету, эта комната выглядела, как огромная комната отдыха, где

болталась кучка неотесанных парней. Барная стойка, которая была огромной, уродливой

штукой, с боков обитая ярко оранжевой искусственной кожей (за это уродство Исаак

никаким образом не нес ответственности — бар стоял тут уже на протяжении

десятилетий) и барные стулья, обитые такой же оранжевой искусственной кожей; также

там находился бильярдный стол внушительных размеров, покрытый голубым сукном;

пара автоматов с аркадными видео-играми и старый автомат для игры в пинбол; пара

больших кожаных диванов и ряды стульев перед восьмидесяти дюймовым телевизором,

что висел на стене; четыре стола и стулья. Стену украшали пивные знаки с подсветкой,

плакаты и постеры байков, сексуальных девушек в стиле пин-ап, а так же огромная доска

объявлений, которая была усыпана снимками и рядом заключенных в рамку свидетельств

и табличек с городскими благодарностями. Стены были отделаны недорогими панелями,

бетонный пол покрывал ободранный, потертый от времени линолеум. Все было прилично

подзатасканным, не было ничего примечательно, что могло бы привлечь ее внимание

(Прим. Аркады — это монетные игровые автоматы, которые зачастую

устанавливаются в публичных заведениях, в ресторанах, барах, а чаще всего в залах

игровых автоматов).

Но в углу комнаты находись шахматы, для которых доской служила поверхность

стола. Пешки были пять дюймов в высоту. Короли и королевы, самые большие фигуры,

по десять дюймов каждая. Игра была в процессе на шахматной доске. Исаак мог сказать,

что Лилли догадалась, что этот шахматный набор сделал он. Ему было приятно увидеть ее

завороженное восхищение; он был горд своей работой.

Шахматы среди его работ были теми, что приносили ему настоящие деньги. В

зависимости от дерева, которое он использовал и как вырезал, какую форму им предавал,

в итоге, он мог получить тысячи долларов за шахматы, на создание которых он тратил

пару дней времени и менее ста баксов расходовал на материал. Он как-то делал

специальный заказ, который потребовал от него неделю на выполнение, и затем принес

ему две тысяч чистого дохода. Но то, на что в данный момент так заворожено, смотрела

Лилли, было, ни чем иным, как работой для души. Исаак думал об этом, как об искусстве.

Фигуры были выполнены в абстрактном стиле, и на доске не было даже двух похожих

фигур, все были отличными, даже пешки. Дерево, что было выбрано для работы,

намеренно подобранно с зернистой текстурой, затем зашлифовано, а также Исаак

потратил кучу времени, чтобы подобрать правильную текстуру древесины для каждой

отдельной фигуры. Он делал этот набор много месяцев, когда у него было время возиться

в своей мастерской. Это было чем-то вроде терапии, которая началась сразу же после

смерти его отца, когда он возглавил стол на собрании и взял на себя обязанности

президента.

Лилли развернулась к нему

— Иисус, Исаак. Это потрясающе. Могу я... — выражение лица Лилли явно

говорило о том, как она хочет рассмотреть это поближе.

— Конечно, но игра находится в процессе, так что будет хорошо, если ты оставишь

фигуры на своих местах. Он пошел вместе с ней, когда она направилась к столу, пересекая

комнату.

118

— Кто играет? Ты? — она провела кончиками пальцев по белой королеве, которая

была сделана из идеального куска канадской ели.

— Я уже говорил тебе, что шахматы — моя игра. Шоу и я играем много времени. Ни

у кого из этих придурков не хватит мозгов для игры в шахматы, — он проговорил эти

слова намерено громко, чтобы все, кто находился в комнате, услышали его, он так

говорил всегда, когда хотел укорить их. Многие из парней были достаточно умны, как он

полагал, но в большинстве своем они были теми парнями, кто предпочитал шумные игры

и алкоголь. Покер был их игрой. И они все знали, что нужно держать свои руки подальше

от игровой доски.

Исаак встал позади Лилли и положил свободную ладонь ей на бедро. Он оставил

поцелуй у основания шеи, и она прильнула к его телу. Он прекрасно знал, что люди в

комнате видели это. Он не прикасался к ней таким образом ранее, и теперь был рад

показаться всем. Он проложил неспешную дорожку из поцелуев вверх по ее шее, и она

склонила голову набок, чтобы предоставить ему лучший доступ. Когда он достиг ее уха,

то прошептал:

— Ты играешь?

Она подалась навстречу его поцелую, ее голова откинулась на его плечо.

— Я знаю, как ходят фигуры, но нет, по-настоящему никогда не играла.

— Тебе следовало бы, Спорти. Ты была бы хороша в этом. Твой разум работает

соответствующе этой игре, — дерьмо, касающееся Рэя, вновь завладело его мыслями, он