Читаем Движение образует форму полностью

Наш поход продолжался по сосновому лесу, но не такому густому и гористому, как предыдущий, идти было куда приятней. Лес кончился, и мы оказались в деревне. Плетни, увитые хмелем, старушки, в три погибели согнувшиеся над грядками, — родные картины. В каком-то дворе мой приятель разжился бочонком домашнего пива, и, выйдя из деревни, все залегли у перелеска — выпить и закусить.

Я думала про Маню и про выставку.

Пошли поля — ярко-зеленые, отороченные клевером, кашкой и меленькими анютиными глазками. В поле была тропинка. Мы или гуськом. Люди с дорожными палками под мышкой походили на кузнечиков. Солнце палило, приятель нахлобучил мне на голову свою шляпу. Миновав еще несколько нескончаемых полей со злаковыми, мы вышли на какую-то улицу; с одной ее стороны стояли добротные виллы, с другой был пустырь с видом на поле. Внизу вилась речка, по ней плыли утка с селезнем. Торжественно, словно под венец, проплывали они под низкими корягами.

Оказывается, это и есть конечный пункт похода. Опять винный погреб, опять лучшее вино в Моравии. В прошлый раз наше путешествие тоже завершилось лучшим вином в Моравии. Памятуя это, я решила выпить чуть-чуть. В порядке дегустации.

Мы прошли семнадцать километров. Отсюда до ближайшей станции около семи. Все как обещано.

В погребе был туалет с зеркалом. Я смотрела в него, думая о Мане. Позвонить? Если играет, не ответит.

Позвонила. Она не ответила.

Мы выпили вина, действительно очень вкусного, что-то съели. За кем-то приехала из Праги машина. Но для меня в ней места не было.

Садилось солнце. Мы вышли на асфальтированную дорогу. Пройдя несколько километров быстрым шагом, я ощутила некоторую летучесть, но того чувства, что тебя несет дорога, так и не возникло.

Поезд опаздывал. Я позвонила Мане. Она не ответила и на сей раз.

Стемнело. Приехала какая-то таратайка, и мы каким-то образом все туда поместились. Во всяком случае, когда мы отъезжали, платформа была пуста.

Я по сей день не знаю, где была и кто были все эти люди.

Поезд прибыл в Брно. В город, где жил Кин с десяти до шестнадцати лет. Мы с Ирой обошли все места, связанные с Кином, даже балкон нашли, с которого он снимал родителей, идущих по улице. Дом был неподалеку от главного вокзала.

До поезда на Прагу оставалось сорок минут. Мой приятель оставался в Брно, и он вызвался проводить меня на улицу Сейл. Хотя тут я бы точно не потерялась.

Мы подошли к дому с балконом, и раздался звонок. Это была Маня. Она выиграла турнир и получила кубок чемпиона.

<p>Фактура и формообразование</p>

Дорогие мои! Я даю вам большущее задание. В первую неделю я буду только заглядывать, а во вторую присоединюсь полностью. Выставляйте работы, обсуждайте их в дневниках, ходите почаще друг к другу в гости.

Упражнения на фактуру

1. Разделите лист плотной бумаги или картона на шестнадцать частей.

Выберите шестнадцать самых разных предметов, включая ткани, песок, рифленую бумагу от конфетных коробок, что угодно, и попробуйте расположить их в ритме.

Нарисуйте получившееся, обращая внимание на фактуру предметов.

Возьмите глину или пластилин, положите на дощечку и разровняйте поверхность. Возьмите нож, палочки, зубочистки, что угодно — и сделайте копию предложенного вам рельефа.

2. Посмотрите внимательно на упражнения, выполненные Эдит Крамер в 1932 году.

1) Только спиралевидные движения, никаких теней, тонов и полутонов.

2) То же самое, но с тонами. От черного до белого — все тона ваши.

Фридл говорила: в черном и белом много цветов. Не дайте цвету сбить вас с толку.

Пожалуйста, на этом этапе все ваше внимание направьте на практическое изучение образования формы движением.

3. Отправляйтесь на кухню. Поставьте себе натюрморт из разных предметов, желательно простых форм — типа блюдца, тарелки, скалки, взбивалки, бутылки, чашки.

Нарисуйте натюрморт 1) углем, 2) пастелью (предпочтительно) или красками (какими хотите).

Старайтесь не срисовывать, сосредоточьтесь на форме, не думайте ни о бликах, ни о тенях. Если им нужно будет, они сами появятся.

4. Пока мы имеем дело с предметами неподвижными, нам ничего не страшно. Где они стояли, там и стоят. И могут позировать нам часами. Например, как на картине Моранди.

Возьмите уголь и черную пастель и проанализируйте форму этих бутылок тем же образом, что и натюрморт у вас на кухне. Вылепите их.

5. Следующая история посложней — с живыми существами, которые только и знают, что меняют позу.

Скопируйте спиральных человечков, нарисованных Эдит Крамер на занятиях у Фридл.

Скопировали?

Что-то вышло. На этом и остановимся.

6. Веселое задание для семьи.

Маленький театрик по рисункам Пауля Клее.

Выберите одну из двух предложенных вам работ.

Разберите рисунки на планы: задник — горы, солнце и месяц; средний план — домик; первый план — деревья, дорога.

Перейти на страницу:

Все книги серии «Самокат» для родителей

Ваш непонятный ребенок
Ваш непонятный ребенок

Книга Екатерины Мурашовой «Ваш непонятный ребенок» посвящена проблемам воспитания и психологического развития детей дошкольного и школьного возраста. Одно из неоспоримых достоинств этой книги — удивительное сочетание серьезного профессионального подхода и блестящего стиля изложения. Автор опирается на богатый практический опыт, накопленный за годы работы в районной детской поликлинике Санкт-Петербурга, где ей, консультанту широкого профиля, приходится сталкиваться с разнообразными проблемами детей всех возрастов. Это и задержки в развитии речи, гиперактивность, агрессивность, застенчивость, всевозможные фобии, трудности школьной адаптации, неуспеваемость, тяжелые кризисы подросткового возраста и многое другое. Именно поэтому подзаголовок книги «Психологические прописи для родителей» — не просто фигура речи. Ведь суть книги Мурашовой — помочь современному родителю, решая конкретную проблему, найти общий язык с ребенком, и часто обучение здесь начинается с самых простых, «прописных» истин.Книг по детской психологии существует много, и среди них попадаются довольно толковые. Но эта — особенная. Ее автор не просто профессиональный психолог, работающий «на передовой» страхов, кризисов и прочих детских трудностей, но еще и детский писатель.Ольга Мургина, «BibliоГид»Уж если писать книги о детях, тем более обращаясь к родителям, то именно так — серьезно, но без зауми, профессионально, но с чувством, доходчиво, но не легковесно.Сергей Степанов, «Первое сентября»

Екатерина Вадимовна Мурашова

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии