Движение. Место второе

Было пять минут одиннадцатого, когда водитель такси высадил меня на улице Лунтмакаргатан. С теперь уже довольно тяжелой сумкой я поспешил в ворота. В прачечной горел свет, дверь была приоткрыта, и изнутри слышались голоса. В последний раз, когда я видел ту же сцену, я пустился бежать со всех ног. Теперь же с нетерпением ждал возможности зайти туда. Побежал домой, бросил сумку и подставку и медленно пошел к прачечной, наслаждаясь вечером. Аромат снега, шлейф света от двери и приближающийся Новый год. Вдалеке слышались отдельные взрывы петард.

Там собралось шесть человек. Эльса, Ларс и мужчина, который подпалил свои руки. Его звали Гуннар. Я также узнал женщину с избыточным весом, ее звали Петронелла. Мертвой пары там не было, а двух других людей я никогда раньше не видел.

Один из них представился как Оке. Ему было лет пятьдесят, и у него был такой характерный скучный вид, который подошел бы для фарса. Светло-коричневые брюки и такой же светло-коричневый пуловер поверх рубашки с темными и светло-коричневыми квадратами. Вытянутое лицо и жидкие каштановые волосы. Бухгалтер в компании средней руки, который высовывал нос только во время годового отчета, и его имя в этот момент никто не мог вспомнить. Это описание говорит о нем больше, чем констатация факта, что он на самом деле был фармацевтом.

Последним человеком была женщина, которой было немного за тридцать. Растрепанные волосы, одета в полосатые колготки под зебру и жакет с заметными подплечниками. Ее прическа и одежда лучше бы подошли женщине лет на десять моложе. На ней было столько косметики, что невозможно было сказать, как она на самом деле выглядит. Ее звали Сусанна, она работала на «Шведском телевидении» и вызывала у меня какое-то неприятное чувство.

На столе, где складывали белье, стояли кофейник и несколько чашек, а также корзина с имбирным печеньем из квартиры Эльсы. Также там были две бутылки шампанского и бокалы. Похоже, из пластика. Все это выглядело как обычная, если не сказать банальная, встреча, если бы не семь ножей разных размеров и форм, которые лежали рядом. Так как стол стоял как раз под крючком с футболкой охотников за Пальме, она висела там, как запрестольный образ над противоестественным таинством.

– Йон, я думаю, ты будешь последним, – объявила Эльса. – Наверное, мы закроем дверь, холодно.

Я сделал так, как просила Эльса, и, когда снова вернулся к группе, меня поразило, насколько трудно догадаться, что нас всех объединяет. У нас же не было ничего общего, по крайней мере на первый взгляд. Только эта тоска по хаотичной возможности.

Тогда сразу возникает вопрос: почему только у нас? На разных лестницах вокруг жило еще больше народу, они тоже пользовались прачечной. Теперь график использования внутреннего помещения был составлен так, чтобы никто не приходил и не уходил одновременно с теми, кто приходил только постирать, но для объяснения этого было недостаточно. Все равно должны были возникнуть подозрения.

Я могу только строить догадки, но, возможно, эти люди не чувствовали тягу, а чувствовали скорее что-то противоположное. Если у них не было предрасположенности к другому, то оно казалось отталкивающим. Некоторые тянутся в темные комнаты и хотят выяснить, что там такое, а другие даже не хотят думать о том, чтобы зайти туда. Вы слышите странные звуки из тьмы? Убегайте оттуда и забудьте. Стирайте свое белье, держитесь света.

Это одно возможное объяснение. Другое возможное объяснение – это Швеция. Если где-то наклеено объявление официального вида, в котором говорится, что что-то закрыто на техническое обслуживание до дальнейшего уведомления, то так оно и есть. И нечего в этом копаться, особенно если чувствуется какой-то подвох. Главное – ты, остальные – муть, трость не забудь и с Богом в путь, как обычно говорила моя мама.

– Итак, – сказала Эльса. – Мы все знаем, почему мы здесь. Некоторые отказались участвовать в эксперименте, и, если кто-то еще хочет уйти, возможно, сейчас как раз самое время. Мы понятия не имеем, что мы увидим. И, что может быть важнее, не знаем, что мы покажем.

Мы посмотрели друг на друга. Никто не ушел. Женщина со «Шведского телевидения» стала грызть ногти, Ларс безучастно смотрел в пол, а Петронелла обмахнула свое тело блузкой. В это время Эльса отперла дверь в душевую. Каждый из нас взял нож и вошел, и пришлось потесниться, чтобы всем хватило места.

Совместными усилиями мы отодвинули ванну с ее содержимым на полметра от стены и опустились на колени вокруг нее. Эльсе, в силу возраста, разрешили сидеть на табуретке, а корпулентное тело Петронеллы поместилось только с торца. Мы подняли ножи, и Эльса сосчитала до трех. Затем порезали себе ладони или предплечья, посмотрели друг на друга, дали крови черной массе и отправились в путь.

* * *