Двигатель революции

Колонна пылала. Полтора десятка разнокалиберных машин с людьми и имуществом горели по всей дороге – там где ее застала засада. То тут, то там вспыхивали яркие огоньки трассеров, шустро кусая борта машин или темные фигурки людей мечущихся по трассе, где-то недалеко слышалась бессвязная речь, – "видимо раненный", ползя вперед, – думал «Второй».

– "Блин где же командование, где же Собакин, надо хоть какой-то отпор дать, один я не выживу", – рассуждал он.

- Олег то, ментально сдох, струсив!

Его сознание, я смог захватить только чудом, правда зато его жизнь, я помню отчетливо, но к сожалению не все, да даже и не всех его знакомых вспомню, благо у него особо никого и не было, как детей, так и родственников, но многих вещей я просто не понимаю, поэтому нужно хоть к кому-то прибиться, а тут пока один хаос!

Громко ревело пламя на впереди стоящем грузовике и густой черный дым заволакивал все вокруг, смешиваясь с чернотой ночи, проникая в легкие тяжелым смрадом горящего бензина, синтетики и резины. "Второй" сполз обратно на обочину и пригибаясь побежал к голове колонны.

"Вьють, вьют", опять пропели пули. "Они, что в темноте видят гады, опять падая на землю", – подумал "Второй". А я и не воевал никогда, хорошо в военном училище на занятиях по тактике в голову вбили необходимые навыки, да и в процессе службы потренироваться пришлось!

– Ниче сволочи, сейчас кого-нибудь найду и смоюсь отсюда пока не поздно. Хотя наверно уже поздно и придется немножко пострелять, смотря вперед и поражаясь увиденному, – думал "Второй".

А в свете горящих машин была видна типичная картина, когда люди "съезжают с катушек" от безнаказанности и превращаются в зверей, жестоких и беспощадных. Из человеческого в них присутствует только способность придумать изощренные муки, на которые они обрекают свою жертву.

Глава 4. Бой

На асфальте лежал командир 6 ранга Собакин, лежал и пытался увернуться от полосовавшего его чем-то похожим на кинжал, какого-то урода, одетого в темный камуфляж и в красно-черной бандане на явно лысой голове. Еще двое ополченцев лежали рядом, один с разрезанным горлом, другой пытался собрать кишки из разрезанного тем же кинжалом живота.

– А вокруг подбадривая своего вожака и глумясь над умирающим, ржали несколько человек в таком же камуфляже, что и лысый.

"Вон смотри там лежит, уползла кишка, собирай, собирай", – смеялись они и ногами обутыми в тяжелые берцы швыряли выпавшие кишки в живот ползавшего в шоке ополченца.

– "Ха, ха, ха", – запел мелодичным дисконтом, явно женский голос, послышавшейся со стороны внезапно возникших трех фигур, слева от умиравших ополченцев.

– "Подожди не добивай!" – крикнула одна из фигур женским голосом – орудовавшему кинжалом отморозку.

– Дай я ему член и его отвислые щеки отрежу. Мне на коллекцию – похвасталась она, надеюсь у него побольше будет, чем у остальных!

– "ХА, ХА, ХА" – в ответ, засмеялось все стадо.

– "Вот уроды!" Холодная ярость сжала мозг тугим обручем, нахер бежать, нахер спасаться, лучше сдохнуть, но утащить парочку уродов с собой на тот свет, чем мучиться оставшуюся жизнь сознавая, что не смог и не захотел ничего сделать!

Гранаты лежали в своих сумочках, как и положено по две. «Второй», аккуратно ввернул запал по очереди в каждую, и взяв одну, вытащил из нее чеку и легонько полукатнул, полушвырнул гранату, вправо от всей группы, закатив её под машину и вытащил чеку из второй. Бухнул взрыв, швырнув комья земли и осколки от техники. Все участники кровавой забавы сначала залегли, а потом стали стрелять в сторону взорвавшейся гранаты.

- "Пацаны все что могу, все что могу", – прошептал «Второй» и швырнув вторую гранату, делая рывок вдоль дороги.

– "Все что могу", – в лихорадке боя его заклинило на одной мысли и он швырнул третью.

– "Простите!" – забегая на дорогу слева, откуда появились те трое, швырнул последнюю и упал за колесо военного джипа. Три взрыва с временной задержкой прогремели друг за другом.

– "Теперь надо бежать туда, откуда эти уроды на нас напали, покуда они не разобрались, что почем", – мелькнула у него мысль в голове, и расстреляв по месту, где залегли нападающие весь магазин, короткими хлесткими очередями, он рванул бегом в темноту, где уже не вспыхивали огоньки выстрелов.

Марш-бросок длился недолго, метров 200–300, затем маленькая ямка и земля быстро уходит из под ног, кувырок, удар башкой о невесть откуда взявшейся тут камень, искры из глаз, еще кувырок и неловко подвернувшийся автомат сложенным прикладом попадает прям в промежность, где у мужчин хранится самое дорогое, что у них есть после вкусной еды и машин – болевой шок и темнота…

Мимо неподвижно лежащего неопрятным холмиком тела, скрытого высоким бурьяном, пробежали двое из нападавших чуть не столкнувшись, метров через семьдесят с тремя такими же бежавшими навстречу.

– Тю, это ты, Минас! Чуть вас обоих не пристрелили, – сказал один из тройки бежавших навстречу.

– Вы что сюда бежали? Не видели тут никого из ополченцев, – и он кивнул в сторону догорающей колонны.