Дверь ВНИТУДА

Но странности странностями, а прогрессирующего склероза в перечне недостатков кураторов не числилось, поэтому через пяток минут или даже меньше Вадик и Зоя были разведены в разные — для чистоты эксперимента — комнаты и вооружены письменными принадлежностями. Работа закипела.

Удивительной оказалась экономная скорость движений свежесозданной вампирши. Я только теперь поняла, насколько на самом деле адаптирован Конрад к жизни среди людей и как умело нам подражает. Зоя пыталась освоить искусство мимикрии, учась у создателя буквально на ходу, однако прорывалась ее новая суть весьма наглядно. Словом, свой список на кухне под контролем ЛСД она закончила очень быстро, и когда я говорю «очень», именно это и подразумеваю. Оставалось только удивиться, почему не загорелась от трения бумага или ручка. Наверное, их одновременно подмораживал взглядом Ледников! Это ведь он только в моем присутствии пиротехнические шоу устраивает.

Я как раз выходила из ванной, сполоснув руки после розысков оборудования в пыльных кладовых, когда Ковальская передавала законченный список куратору. Сухая формальная благодарность в ответ даму совершенно не устроила.

— Сергей, я изменилась, но мои чувства к тебе нет. — Атака в стиле «матросы на зебрах» не произвела на ЛСД никакого эффекта.

В ответ раздался лишь шелест бумаги, похоже, куратор складывал листочек или изучал его.

— Сергей, я люблю тебя, неужели ты выбросишь из памяти все, что было между нами, из-за пары недоразумений? Или я противна тебе теперь потому, что изменилась? — Трепетное признание и последовавшая за ним попытка сыграть на жалости снова ни к чему не привели.

Куратор решил полностью соответствовать своей фамилии и полностью опровергать мнение об огненной природе темперамента потомков фениксов. Он банально игнорировал Зою. Она же его игнорировать не желала и, кажется, попыталась перейти от слов к действиям, но добилась лишь грохота упавшего стула. Потом Ледников все-таки снизошел до ответа:

— Зоя Вадимовна, повторюсь, я считаю целесообразным оставить нашу связь в прошлом и в дальнейшем придерживаться исключительно деловых отношений. Попрошу вас учитывать это. — Голос кайста казался куском арктического льда, воплощенным в звук неизвестным заклятием.

— А если я не хочу? — скрывая отчаяние за глухим интимным мурлыканьем, спросила вампирша.

«Нет, ну это совсем гордости не иметь, так на мужика вешаться! — мысленно посетовала я. — И что она только в этой клювастой заразе нашла? Эффектная ведь женщина, и поинтереснее кавалера легко очарует».

— Тогда мне придется просить вашего создателя отдать приказ, — сухо проронил ЛСД и вышел из кухни.

Зоя дернулась за ним, и оба увидели меня, расправляющую полотенце на веревочке у ванной.

— Счастлива? — прошипела Ковальская, пытаясь использовать взгляд вместо лазера дальнего действия.

Я секунду-другую подумала и согласилась:

— Наверное, да, жизнь очень интересная штука, а когда в ней есть место настоящему чуду — еще более интересная! Вот с покушениями разберемся, и в два раза счастливее буду, как Матроскин от коров!

ЛСД хмыкнул почти весело (неужто знаком с мультиком?), а вампирша зашипела змеей:

— Не надейся, что если он ушел от меня, то станет твоим!

— Зоя Вадимовна, — я постаралась улыбнуться как можно более доброжелательно, все-таки она теперь под рукой Конрада числится, то есть почти за наших играет, а «наши», пусть даже условно, все равно самые лучшие уже потому, что наши, — Сергей Денисович и так мой… Куратор! И ничего более. Я уже устала это повторять. Но вы так настаиваете на нашей связи, что еще раз десять скажете, и я сама поверю в отношения иного рода и начну реализовывать ваши навязчивые фантазии. Ей-богу!

Вампирша зашипела рассерженной кошкой и гордо удалилась в ванную, прихлопнув демонстративно дверь. А ей-то вода зачем? Вроде бы испачкаться не успела. Собиралась скрыться с глаз, а удаление в сторону сортира не смотрится хоть сколько-нибудь романтично, поэтому была выбрана соседняя дверь? Должно быть, так.

— Зря вы ее так, помягче как-то надо было, — вслух подумала я. — Она же вас, кажется, любит.

— Ковальская любит и всегда любила только себя, — отрезал ЛСД.

— Тогда зачем бы ей упрямо настаивать на продолжении романа и так ревновать? — Я задумалась над побудительными причинами и хлопнула себя полбу. — Если только якорь…

— Якорь? — теперь уже с видом психиатра, столкнувшегося с интереснейшим случаем, тянущим на докторскую, уставился на меня куратор.

— Ага, — подтвердила я и заговорила, спеша поделиться выводами: — Зоя Вадимовна потрясена происшедшими с ней переменами: несколько часов назад она была человеком, а теперь… как бы это… нежить. Почва выбита из-под ног, вот она инстинктивно цепляется за привычные ориентиры: любовник, соперница, это дает возможность почувствовать себя живой и прежней. Хотя, может, вы ошибаетесь, и она по-настоящему любит. Любовь ведь тоже разная случается. Но в любом случае, даже если вы против, я ей немножко подыграю. От меня не убудет, а тетеньке приятно.